серия фантастических романов

роман первый "Новые пирамиды Зе

мли»

часть 2

ЧАСТЬ 2. Цитадели, Inc.

Глава 11. Девочка и варвары

Три недели после выставки в Манеже Даша Лазарева пребывала словно во сне. Она с умным видом сидела на занятиях в школе-экстернате, на автомате выполняла контрольные, выходила к доске, решала какие-то математические задачи, а потом приезжала мама и отвозила ее в Гнесинское училище. Там все повторялось: Даша кропотливо занималась сольфеджио, историей музыки и пела, пела, пела… Все вечера до поздней ночи девочка как обычно просиживала за домашними уроками, все успевала, все выполняла, как и пристало хорошей ученице. Родители одобрительно кивали головой, не замечая в дочке никаких перемен, и только Настя иногда надолго останавливала на младшей сестре недоумевающий, вопрошающий взгляд.

И словно бы оправдывая зреющие в сестре подозрения, Даша иногда внезапно вскакивала из-за стола и вдруг начинала носиться по квартире, приплясывая и что-то громко напевая. Затем она хватала стул, надевала на его спинку папин пиджак, и церемонно отходя назад, церемонно приседала. «Вы хотите пригласить меня на танец? – ангельским голоском спрашивала она. – Разумеется, я согласна. Согласна!» А потом она подхватывала стул и начинала кружиться по гостиной в вихре вальса. «Ла-ла-ла, ла-ла-ла!» – напевала она мелодию знаменитого «Венского вальса», которую пел ее прежний идол, великолепный красавец из прошлого века Энгельберт Хампердинк.

«С кем ты танцуешь?» – недоуменно спрашивала Настя, и каждый раз Даша изумленно смотрела на нее, словно на сумасшедшую и молвила: «С ним. Конечно, с ним, как ты не понимаешь?»

Насте оставалось только удивляться. Если бы сестра была хотя бы на пару лет постарше, то можно было смело предположить: девушка влюбилась! Но в пятнадцать лет… Нет, наверное Дарьке что-то просто приснилось. Волшебный замок, феи, колдовство, бал у короля, и конечно же он, прекрасный принц, который в вихре танца уносит гостью в чудесную сказку… Когда-то в далеком детстве ей, Насте, тоже снились подобные наивные, чистые сны. Но теперь, дожив до восемнадцати лет, она растеряла большую часть своих иллюзий. Мужчины оказались редкими поганцами, а слово «любовь» они если использовали, то исключительно вместе с прозаичным глаголом «заниматься». Впрочем, Даше рано знать такие вещи, слишком маленькая.

Самое удивительное, что обычно открытая девочка и словом не обмолвилось, как же прошел ее дебют. Так получилось, что ни мама, ни отец, ни Настя не смогли прийти в этот день в Манеж. Было известно только, что Даша спела две арии из модного французского мюзикла «Новый Адам», и трогательную песню «Весенние костры». Устроитель концерта, известный в недавнем прошлом продюсер Андрон Минх дважды после этого звонил Алине Николаевне, рассыпался фейерверком комплиментов, говорил о фуроре, который Даря вызвала у пресыщенных журналистов, восхищался ее дивным голосом, не по годам яркой, экзотичной красоте, природному умению держаться на сцене, грации и прочее, прочее, прочее. Андрон клятвенно обещал, что отныне лично займется раскруткой будущей суперзвезды эстрады, но никаких конкретных планов не строил, ссылаясь на слишком юный возраст Даши. «Уважаемая Алина Николаевна, вы лучше меня понимаете: Даря еще сущее дитя, ее психика хрупка, сцена может ее сломать. Как поговаривал классик, Даре следует ныне учиться, учиться и еще раз учиться! А потом, после того, что произошло в Манеже… это уже выше моей компетенции… вы сами должны понять…». Алина Николаевна решительно ничего не понимала, но на все настойчивые расспросы Андрон отвечал уклончиво и, ссылаясь на невероятную загруженность, сразу же опускал трубку. Ну, а Даря молчала, словно в рот воды набрав.

Между тем в природе творилось нечто чудесное. После ранних октябрьских холодов и тоскливого, беспросветного сумрака, в начале ноября что-то там, на небесах, переломилось. Вместо обычных для этой поры арктических циклонов на Москву нахлынула череда атлантических антициклонов. Серая пелена истаяла, и на землю посыпались яркие, слепящие водопады света. Теплело буквально на глазах, и к концу ноября установилась почти летняя погода.

В пятницу вечером, за ужином, когда за столом впервые за всю неделю наконец-то собралась вся семья, Алина Николаевна выразительно посмотрела на супруга, Костаки Георгиевича, и налив ему стопочку конька, умильным голосом сказала:

- Дорогой, ты заметил, какие нынче стоят погоды?

Костаки Георгиевич, смуглый, давно обрусевший грек, зачерпнул полную ложку дымящегося борща и молча проглотил ее. Девочки, Даша и Настя, с надеждой смотрели на него, ожидая весомого слова главы семьи. Впрочем, надежды у них были разные. Даша обожала природу и томилась в Москве. Больше всего на свете она любила сидеть в саду на скамейке с книжкой в руке, а еще более – выйти за ограду и пойти гулять по холмистому полю, что уходил к веселому березовому лесу. Как же вольготно было там, на зеленом просторе, где глаза радовали простые полевые цветы и синяя скатерть неба над головой, а душу – белая церковь, что стояла вдали, на крутом берегу реки.

Настя, напротив, вот уже два года принимала поездки на дачу как ссылку. Она терпеть не могла, когда родители бесцеремонно отрывали ее от друзей, от тусовок, от танцев и, разумеется, от свиданок. И одна из таких свиданок с очередным поклонником была назначена у нее как раз на ближайшую субботу!

Не выдержав, Настя отставила в сторону тарелку с гречневой кашей и умилительно посмотрела на отца:

- Папа, ну что ты молчишь? Разве не ты жаловался, что из-за этих бесконечных поездок на дачу у тебя не находится времени, чтобы заняться нашей старушкой «Волгой»? Помнишь, как вчера у нее что-то страшно загрохотало под брюхом, когда мы переезжали через трамвайные пути? Дарьке надо выучить кучу уроков, ну а я…

- А ты, конечно же, торопишься на встречу с очередным вздыхателем, - недовольно поморщилась мама, осуждающе глядя на старшую дочку. – Знаю я тебя, сама такой когда-то была! У нас, между прочим, на даче чеснок да клубника закрыты на зиму еловыми ветками. При такой теплыни все быстро начнет преть, и тогда прощай урожай! Опять же надо вылить воду из бочек, поправить забор… ну и просто погулять, вкусить последние теплые денечки! А вечером разожжем костер, зажарим шашлык из осетрины, позовем соседей…

- Откуда же в конце осени возьмутся соседи? – с сомнением спросил Костаки Георгиевич.

Супруга фыркнула:

- Да уж найдутся… Нормальные горожане ловят любой шанс, чтобы их дети могли бы подышать свежим воздухом. Неужто нашим девочкам это не нужно? Впереди зима, еще насидятся дома досыта… А полежать под брюхом машины ты и на даче успеешь, Костя. Я же тебя не обязываю снова перекапывать грядки! Перевернешь бочки, прибьешь к забору пару досок – и свободен до вечера. У меня, кстати, в сарае припрятана канистра красного вина, что привез мой двоюродный брат из Молдавии…

- Ах, вот как… - заметно оживился Костаки Георгиевич. – Ты права, Аля – девочкам надо побывать на свежем воздухе! Да и нам с тобой не помешает встряхнуться… Говорят, нынче поля стали зеленеть по второму заходу, и кое-где даже снова зацвела земляника. На такие чудеса всем любопытно поглядеть!

- Только не мне, - холодно возразила Настя. – Тоже мне удовольствие – месить грязь под осенним дождем! Летом на даче еще туда-сюда, хоть купаться да загорать можно, а сейчас… Лучше бы вы без меня на дачу отправились. Все равно ваш шашлык я лопать не стану - диета!

Мама только фыркнула в ответ, не считая необходимым отвечать на девичьи глупости. А Даша допила кружку молока, а потом, укоризненно посмотрела на сестру:

- Настя, ну как можно такое говорить? Если тебя оставить одну дома, то родители покоя не будут знать. Помнишь, как в прошлом году ты поставила варить кашу, а сама так заболталась по телефону, что соседи аж пожарную машину с перепугу вызвали? Потом мы целую неделю эту самую кашу со стен кухни соскребали.

Алина Николаевна тонко улыбнулась (у нее было сомнение насчет вины вредоносного телефона). Костаки Георгиевич расхохотался и дружески похлопал старшую дочь по плечу – мол, с кем не бывает? А Настя густо покраснела и гневно повернулась к простодушно улыбавшейся младшей сестре.

- Чья бы корова мычала! Кашу она вспомнила… А как этим летом ты словно последняя дура едва не попалась в руки сектантам из Темного Братства, уже забыла? Сколько раз ей говорили: не выходи за калитку одна! Нет, она пошла васильки собирать, и забрела аж в саму Лисью балку… Там ее сектанты чуть не захапали. Деревенские чудом девку вызволили, а она теперь еще вякает!

Мама хмуро поджала губы, а Костаки Георгиевич шумно вздохнул и задумчиво погладил подбородок. Да, было этим летом такое дело – и вспомнить-то страшно! Даря слишком доверчива, и если в городе она привыкла держаться настороже, то там, на даче, ее бдительность куда-то улетучивается. Девочка словно растворяется в зелени сада, в просторах цветочных лугов, в густой тени березового леса. Гулять с Дарей очень приятно, но и странно. Дочка все время вроде бы рядом, отовсюду слышен ее певучий голос, отовсюду доносится шум ее босых ног. А стоит оглядеться – она вроде бы и везде, и нигде! Не раз и не два у него замирало сердце, когда Даря исчезала буквально из-под его носа. А потом зови, не зови ее – пустое дело. Оставалось одно: набраться терпения и ходить кругами, заглядывая, что называется, под каждый листочек. И каждый раз девочка обнаруживалась не сразу, и в неожиданном месте – то в крошечной лощине, где из земли бил незамеченный прежде родник, то возле куста бузины, где свила гнездо какая-то крошечная птица… Даре было все интересно, все странно. Так дети открывают мир в три, в четыре года – но не в пятнадцать же лет!

Это чисто детское, неугасимое любопытство заметно отличало Дашу от старшей сестры, да и от всех ее сверстниц тоже. Костаки Георгиевичу не раз приходилось выслушивать от учителей дочки намеки: мол, Даша девочка очень способная, даже талантливая. Но простите ради бога: она же не от мира сего! Доброта, открытость, доверчивость ныне не в моде. Нет, однокашники относятся к Даше очень хорошо, словно чуя в ней иное существо вроде спильберговского инопланетянина, но… Но так долго продолжаться не может! Школьные годы заканчиваются, Даша уже начала учиться в Гнесинском училище. Наверное, и даже наверняка ее ждет карьера блистательной эстрадной певицы – и голос, и внешность, и музыкальность девочки гарантируют будущий успех. Однако всем известно, что шоу-бизнес – это дикие, полукриминальные джунгли! Как Даша сможет выжить в этих джунглях с такой нежной, мимозной организацией души и психики? Надо побыстрее опустить девочку на реальную землю, иначе…

- Решено: завтра утром едем на дачу, - наконец, твердо заявил Костаки Георгиевич. – А собственно говоря, почему завтра? Поутру на Рижской трассе будут такие пробки... Едем сегодня же, сейчас! Ночью обещают больше десяти градусов тепла, не замерзнем. А в случае чего разожжем камин. Ну, чего сидите, девочки – собирайтесь!

Даша радостно захлопала в ладоши, вскочила из-за стола и помчалась в свою комнату – собираться. Настя вздохнула раз, второй, третий. Не дождавшись от отца сочувствия (от матери его и ожидать не стоило) поплелась к себе в комнату, на ходу придумывая, какой болезнью ей срочно надо «заболеть». Костаки Георгиевич, довольный собственной решимостью, надел куртку, башмаки и торопливо направился в гараж, что находился рядом с домом – дабы подготовить боевого коня к походу. Как обычно, все основные хлопоты легли на плечи Алины Николаевны. Она отправилась на кухню и заглянула в холодильник – там как обычно, запасов хватало на несколько дней. На лице ее проскользнула улыбка: далеко не всегда ей удавалось настоять на своем, и уговорить мужа поломать планы, давно намеченные на выходные дни.

Но странно – обычной радости от маленькой женской победы

она не ощущала. Напротив, на сердце вдруг стало тягостно, словно на него лег холодный камень. Такое случалось, когда она сознавала, что совершила непоправимую ошибку. Но в чем же заключалась та ошибка, понять трудно.

На кухне по давней привычке Алина Николаевна тотчас же включила маленький черно-белый телевизор. Затем она надела резиновые перчатки и только собралась мыть посуду, как в телевизоре кто-то невнятно заговорил о погоде. Пришлось оторваться от работы и повернуть рукоять громкости. По-видимому, Алина Николаевна нажала не на ту кнопку, поскольку изображение на экране тотчас дернулось и вместо карты восточных районов страны, с которых обычно начинался прогноз погоды, появилась какая-то студия. Напротив очаровательной ведущей в студии сидел… Пиявк своей собственной персоной! Нахально развалившись в кресле, нога за ногу, коротышка снисходительно что-то втолковывал очаровашке, на кукольном лице которой отражалось все напряжение ее невеликого ума.

- … и все же я не совсем понимаю – зачем вам это нужно, Андрон Борухович? – прощебетала очаровашка и состроила страдальческую гримаску. - Ходят слухи, что вы покупаете наших звезд оптом и в розницу, и сколачиваете из них сразу пять концертных бригад…

- Шесть, - со снисходительной улыбкой поправил телеведущую Андрон. – Плюс две стационарные бригады, что будут работать до католического Рождества в Москве и Питере. А потом пускай валят, куда хотят, и занимаются своим обычным праздничным чёсом.

Ведущая озадаченно выгнула свои тонко выщипанные брови.

- Но это же неслыханно… Шесть… нет, даже восемь шоу-бригад из одних звезд – таких созвездий на нашем эстрадных небосклонах я что-то не припомню. И все эта силища собирается только с одной целью: пропагандировать нелепые идеи о каких-то Башнях… Неужели нашим звездам все равно, ради чего петь?

Андрон осклабился и помахал перед своим носом толстым пальцем, похожим на сардельку.

- Ой-ой, какая невинность… Светочка, я знаю вас не скажу сколько лет. Вы частенько тусуетесь в нашей эстрадной среде, знаете лично почти всех звездочек и звездулек. И мы знаем почти всех журналистов и журналюг, кто трется возле нашего хлева. Не надо так морщить свой прелестный носик, Светочка, вы понимаете, о чем я толкую. Ну кто же из вас живет на журналистскую зарплату, ха-ха? Приведите его ко мне, я хочу видеть этого человека!.. Звезды наши яхонтовые тоже не лишены ничего человеческого. Вот такая у нас и любовь… Но если быть честным, то у кое у кого из тех, кто пляшет и поет, идеи Башен вызывают искренний интерес.

- И к чему бы это?

- Наверное, к дождю… А вообще-то многие звезды считают, что Башни – это круто! Вспомните знаменитый афоризм: «Размер имеет значение»! Да и на самом деле, разве наша Пятая раса за тысячи лет построила нечто подобное египетским пирамидам? Увы, все или почти все превратилось в прах и тлен. А пирамиды в Египте и Южной Америке стоят вот уже тысячи лет, и еще будут стоять тысячи лет. Каждая наша звездюлька про себя думает: а неплохо бы спеть на концерте, посвященном закладке первого камня в фундаменте Цитадели! Понятное дело, на европейскую или американскую Башню губы можно не раскатывать, там своих певунов полно. А вот евразийская Цитадель вроде бы будет как бы нашей. Зачем же… э-э, плевать в колодец? Глядишь, еще пригодица воды напитца!

Светлана с холодной улыбкой пожала плечами.

- Не факт, что в этом колодце вообще есть вода… Наш телеканал недавно провел опрос на тему этих ваших фантастических Башен. И подавляющее большинство телезрителей высказались против этой затеи!

Андрон ухмыльнулся, обнажив крупные, неровные зубы.

- Знаем, как вы проводите ваши телеопросы, знаем… Вопрос-то был сформулирован знатно: «Хотите ли вы, чтобы государство потратило десятки миллиардов долларов на строительство Цитаделей?» То есть читай: хотите ли, чтобы у вас отняли пенсии да социальные выплаты, и угрохали их на какую-то каменную громадину? Попробуйте задать эти же вопросы, заменив слово «Цитадель», скажем, на «космос», и результат опроса будет тот же. Что же, нам теперь космосом прикажете не заниматься?

Опытная ведущая, почувствовав, что разговор принял нежелательный поворот, мгновенно переменила тему.

- А теперь поговорим о вас. Некоторых наших телезрителей очень интересует факт вашего возращения в шоу-бизнес…

- Я никуда из него и не уходил! – вспылил Андрон.

- Но согласитесь, несколько лет о вас было почти ничего не слышно. Говорили, будто вы занялись организацией концертов где-то на периферии, чуть ли не на Дальнем Востоке, или вообще-то где-то в Китае. («Ну и сволочи!» – рявкнул помрачневший Андрон, но ведущая, казалось, ничего не заметила). – И вот теперь это триумфальное возращение. Говорят, что вы собираетесь продюсировать каких-то молоденьких девочек, из которых собираетесь сделать новых Ангелин и Алис…

Андрон кивнул.

- Верно. Как прежде поговаривали классики: «Есть такие девочки!» Собственно, я имею ввиду пока только одну такую девочку, зато какую!

Услышав эти слова, Алина Николаевна выронила на пол недомытую тарелку. Та с грохотом разбилась – наверное, к счастью.

- И как же зовут ваше новое дарование? – спросила с ехидной улыбкой ведущая.

- Дарьяра. Девчонке всего пятнадцать лет, а голосище – чистейший алмаз! Правда, этот алмаз нужно еще растить, огранить, подобрать должную оправу… Ну, это моя обычная работа. На днях я предложу родителям Дарьяры подписать со мной долговременный контракт.

Алина Николаевна охнула и прижала мокрые руки к груди.

- Свершилось… - прошептала она. – Неужто свершилось?

Но последующие слова бросили ее из огня да в полымя. Ведущая, как оказалось, была хорошо подготовлена к разговору.

- Насколько я понимаю, юная певица Дарьяра вас интересует как один из знаковых символов будущих Башен? – вкрадчиво спросила она.

Андрон нахмурился. Только сейчас он сообразил, что для него готовится какая-то ловушка.

- Возможно, все возможно, - уклончиво сказал. – Будущее покажет. Извините, к сожалению, я должен торопиться в киностудию…

Но ведущая железной рукой повела разговор в нужное ей русло. Повернувшись лицом к телекамере (словно бы зная, что мать Даши сейчас смотрит на нее) Светлана грустно вопросила:

- Андрон, признайтесь: неужто вам не жалко бедную девочку?

- А почему я должен ее жалеть? – огрызнулся заметно поскучневший продюсер. – По-моему, Дарьяре очень повезло! На ее месте захотели бы оказаться очень многие… Участие в Проекте вознесет юную звезду на такую высоту, на какую прежде не поднималась ни одна российская певица! Думаю, в один прекрасный день на нее посыплется водопад «Гремми», а может, даже и «Оскаров» за лучшие песни к кинофильмам.

- Ой ли? – иронически улыбнулась рыжая телеведущая. - А по-моему, вы играете с огнем! Признаюсь, я не очень понимаю, в чем суть проекта этого вашего Вольги, чем полезны и чем вредны будут Цитадели для человечества. Для меня важно, что если эти башни и будут построены, то в лучшем случае только в конце 21 века. Лично для меня это означает: никогда! Отдаленное будущее меня совершенно не интересует, дальше чем на год-два я вперед не заглядываю, как и подавляющее большинство здравомыслящих людей. Но многие известные политики, ученые и деятели культуры относятся к идеям Вольги куда более серьезно, и при этом зачастую крайне отрицательно! Говорят, у так называемого Большого Проекта уже появилось немало врагов, и пресловутый Черный список ежедневно пополняется очень влиятельными людьми из России и многих других стран мира. Католическая церковь также недавно заявила резкий протест против проекта, считая, что Цитадели станут новыми Вавилонскими башнями – символом гордыни и вызовом самому Господу! Хотите ли вы того ли нет, но этот нешуточный конфликт непременно коснется и вашей звездочки. Это прикосновение может оказаться весьма болезненным! Честно ли будет с вашей стороны втягивать бедную девочку в жестокие игры взрослых? Неужели вам ее не жаль, уважаемый Андрон?

Сердце Алины Николаевны сжалось. Только сейчас она поняла весь иезуитский замысел устроителей этой невинной на первый взгляд телепередачи. Силы, которым пришлась не по вкусу идеи Вольги, сгруппировались и перешли в наступление. Но почему в качестве одной из первых их целей стала Даша, было абсолютно непонятно. Что может значить такая птаха в битве гигантов? Абсолютно ничего. Дурак Андрон, зачем же он подставил девочку под удар? Никакого контакта Дарьке он еще не предлагал, даже разговора на эту тему не было. А может быть, теперь и не будет. Эта рыжая стерва знает, что говорит - вернее, это знает тот, кто вложил слова в ее поганый размалеванный рот. Там, в Манеже, Даша в первый и пока единственный раз засветилась на серьезном уровне. Вроде бы, ее встретили очень тепло. Даре аплодировали даже пресыщенные, все повидавшие журналисты. И вдруг такой поворот!

Андрон побагровел и открыл рот, чтобы ответить. И в это мгновение в прихожей что-то хлопнуло, и экран телевизора погас.

Пока Алина Николаевна растормошила мужа, пока тот сообразил, что в коридоре сгорела лампочка и вырубилась автоматическая пробка, пока искали лампочку (которая никак не находилась), прошло не меньше пяти минут. Когда экран вновь зажегся, взволнованная Алина Николаевна увидела улыбающуюся дамочку, но уже не рыжую, а крашеную блондинку, рассказывающую о прогнозе погоды на завтрашний день. Чертыхнувшись, Алина Николаевна в сердцах выключила проклятый телевизор.

Муж с удивлением воззрился на нее.

- Ты что, Аля? Сама же хотела узнать уточненный прогноз на выходные дни!

Алина Николаевна отвернулась. Губы ее тряслись, и все же она нашла в себе силы довольно спокойно сказать:

- Все что хотела узнать, я уже узнала. Даже больше, чем хотела…

Весь полуторачасовой путь до дачи Алина Николаевна просидела рядом с мужем, словно рот в рот набрав. Костаки Георгиевич, как обычно, увлеченно рассказывал сначала о футболе, затем о рыболовных успехах своего приятеля, проведшего отпуск на Кубе, а затем перешел к своей любимой политике. Девочки о чем-то шептались на заднем сидение, время от времени затевая шумную возню, и вовсе не собирались слушать отца. Разумеется, не слушала их и супруга, давно привыкшая пропускать мимо ушей разглагольствования супруга. Но на это раз, проезжая Истру, Костаки Георгиевич сказал нечто, заставившееся супругу отвлечься от невеселых мыслей.

- Представь, Аля, какой кипеж поднялся из-за этого невесть откуда взявшегося Вольги! Казалось бы, сейчас не до него, на носу парламентские выборы, все партии как обычно бьют себя в грудь и обещают народу неслыханное процветание. На что этим краснобаям чужие проекты, к тому же рассчитанные на многие десятилетия? Наши политики вообще дальше четырех лет вообще вперед не заглядывают, все они – спринтеры на сверхкороткую дистанцию, от одних выборов до других.

Но тут все пошло вкривь-вкось. Почему-то все, кому не лень, начали обсуждать Большой Проект, словно ничего важнее для нашей страны и придумать невозможно. Одни клянут Вольгу, считают его затею вредной и бессмысленной, вторые наоборот хвалят, и говорят о том, что пора России всерьез заявить о себе на мировой арене, а для этого ничего лучше идеи Башен и не придумаешь. Третьи охаивают все эти ноосферные спекуляции, но признают: пора на самом деле нашей расе сотворить нечто подобающее, чтобы потомки помнили и уважали! С космосом ничего толкового не получилось, до Марса мы так и не добрались, с ядерной энергией и вовсе случился конфуз, небоскребы-близнецы в Нью-Йорке разрушили террористы… Словом, куда ни кинь, везде клин. А Башни и без всякой идеологической начинки останутся Башнями. Кто в них будет жить и что делать – это мол, дело темное. Башни будут стоять многие тысячелетия, а стало быть, деньги в любом случае не будут выброшены на ветер. Это вам не полеты на Луну, от которых кроме груды камней никакого другого проку не было! Даже если идеи Вольги и окажутся завиральными, то в Башнях многие захотят поселиться. На одних экскурсиях можно отбить немалые деньги. Ну, и так далее. Прагматики, мать их за ногу!.. Даря, ты меня слышишь? Это я про твоего нового знакомого говорю!

- Слышу, - коротко отозвалась Даша.

Алина Николаевна вздрогнула.

- Какого такого знакомого? – с ужасом прошептала она.

Муж с удивлением перевел на нее взгляд.

- Я говорю про Вольгу. Стоп, неужто Даря тебе ничего не рассказывала?

Алина Николаевна нахмурилась.

- А про что она мне должна была рассказывать?

- Хм-м… Странно! Никогда не думал, что Даря может быть такой скрытной. Так знай же, мать, что Великий и Ужасный Вольга, человек, похожий на Иисуса Христа, перед концертом в Манеже случайно забрел в артистическую. А может, и не случайно, кто его разберет? Так или иначе, но в толпе артистов он заметил Дарю, и самолично отвел ее на сцену. А потом остался в зале и слушал нашу дочку, словно завороженный. Даже аплодировал, верно?

- Верно, - виновато отозвалась Даша. – Мам, я и сама не знаю, почему не рассказала тебе про Вольгу. Мне показалось, что это будет тебе неинтересно. И потом, ты всегда так занята…

Алина Николаевна сухо произнесла, не поворачивая головы:

- Ты не права, дочка мне это было бы интересно. Да и почему бы и нет? Человек, о котором вот уже два месяца говорит вся Москва, заметил мою дочь, о чем-то с ней разговаривал тет-а-тет, и даже ей аплодировал. А дочь даже не соизволила поведать об этом своей матери. Замечательно, превосходно!

- Мамочка…

- Молчи уж лучше, доченька. Когда приедем, у нас с тобой тоже случиться разговор тет-а-тет. Но аплодисментов от меня не жди.

Всю оставшуюся дорогу в салоне машины висела напряженная тишина. Костаки Георгиевич переживал, что невольно выболтал секрет дочери. Алину Николаевну бросало то в жар от видений необычайных перспектив, которые мог бы подарить Вольга дочери, то в холод от мыслей, что смутные угрозы стервозной телеведущей могут оказаться отнюдь не пустой болтовней. Настя, отвернувшись, дулась на сестру. Впервые Дарька не поделилась с ней секретом, да еще каким! Эх, все подруги усохли бы от зависти, если знаменитый красавчик Вольга обратил бы внимание не на эту мосластую цаплю, а на нее, Настю…

Даша ощущала всей кожей недовольство, что излучала спина мамы и, съежившись, мысленно репетировала предстоящий нелегкий разговор. Хуже всего, что она и сама понять не могла, почему умолчала о той мимолетной встрече с новоявленным пророком. Наверное, потому, что та встреча выглядела уж слишком нереальной, невозможной. Мама была по природе очень реалистичным человеком, и могла попросту не поверить в этакое чудо… Да точно не поверила бы! А отец – это другое дело, ему можно было рассказать любой сон, поведать любую, самую безумную мечту, и он все бы понял и все принял. Но конечно же, мамочке узнать про такое грандиозное событие самой последней очень обидно...

Наконец, машина свернула с Новорижского шоссе и помчалась по узкой асфальтовой дороге. Вокруг стеной стояли заросли ольхи. Как и положено для конца ноября, они уже давно растеряли всю свою небогатую листву, но сейчас… Теплые, по-летнему яркие лучи сотворили чудо, и сейчас нижние ветви были осыпаны белыми пушистыми шариками, а верхушки уже зазеленели, и раскачивались под порывами ветра, словно весенние флаги.

Даша опустила стекло в дверце, высунула голову наружу и закричала:

- Смотрите, шмели! Видите, сколько шмелей вьется над деревьями! А вот и капустница… одна, вторая! Мамочка, неужто Вольга говорил правду, и лето и впрямь вернулось?

Алина Николаевна в упор поглядела на мужа. Тот пожал плечами.

- Про лето Даря мне ничего не рассказывала. И сомневаюсь, что Вольга ей про это ей говорил. По-моему, дочка это только что придумала.

Алина Николаевна сухо сказала:

- Ладно, разберемся… Дорогой, ты только что проехал поворот направо. Ну кто же так разворачивается? Кювет, не попади в кювет! Господи, человек двадцать лет за рулем, а разворачиваться на пустынной дороге так и не научился!

Костаки Георгиевич что-то проворчал, но негромко, почти про себя. Он прекрасно знал, когда жена начинает всерьез сердиться, и предпочитал без необходимости не садиться на ежа – себе дороже станет. Супруга почему-то очень остро восприняла тот невинный факт, что Дарька умолчала о своей мимолетной встрече со знаменитым Вольгой. Но почему? Быть может, Аля разузнала про новоявленного пророка нечто такое, что грозит им какими-то неприятностями? Похоже на то. Но тогда они с Дарькой получат, что называется, по полной программе.

Спустя несколько минут машина подъехала к ограде дачи. Настя поморщилась. Ей показалось, что голые яблони выглядели, словно обглоданные муравьями скелеты каких-то многоруких животных, а сам двухэтажный деревянный дом походил на огромный, мрачный муравейник. Большая поляна возле дома побурела и тоже не радовала глаз. И здесь ей предстояло угробить целых два выходных дня? Кошмар!

Даша тоже утратила свое прежнее приподнятое, радостное настроение. Конечно, предстоящий разговор с мамой ее мало радовал. Но дело было не только в этом… Что-то внезапно изменилось вокруг, едва они съехали в сторону от трассы. Небо оставалось таким же синим, но солнце уже начало клониться к закату, хотя было всего около трех часов дня. И ветер поднялся какой-то порывистый, недобрый…

Поежившись, Даша тихо сказала:

- Мам, пап… А может, мы напрасно сюда приехали? Глядите, никого из соседей нет, все окна закрыты ставнями. Да и ночь, похоже, будет холодной. Может, вернемся домой?

Но отец уже выбрался из машины и пошел открывать ворота. Не в его привычках было поддаваться минутным эмоциям, как нередко случалось у его женщин.

Как ни странно, вечер прошел весело. Соседи все-таки приехали, и еще перед закатом на поляне возле дома Лазаревых запылал костер. Жарили шашлыки, исполняли старинные бардовские песни, плясали под гитару, а под конец Даша, взобралась на старое яблоневое дерево и, уютно усевшись на широкой изогнутой ветви, спела несколько своих любимых песен, и среди них свою заветную – «Мое кредо» из репертуара Эдит Пиаф.

Гости, разомлевшие от вина, молча слушали девочку. А когда Даша замолчала, раздались громкие аплодисменты и крики браво. Одна из соседок, особо расчувствовавшись, обняла Алину Николаевну и звонко расцеловала.

- Поздравляю, дорогая Аля! Твоя девочка – настоящий талант. Я и прежде восхищалась ее голосом, но сейчас… это нечто особое! Друзья, года через два, максимум три, мы будем гордиться тем, что Даша – наша соседка!

Один из мужчин, занятый дожариваем очередной порции шашлыка, полил дымящееся на шампурах мясо белым вином, а потом сказал:

- А почему, собственно, только через два года? Я уже сейчас горжусь Дарькой. Жарю шашлык – и горжусь! Мои коллеги по фирме недавно ходили в Манеж на выставку «Цитадель», и там видели голографическую запись концерта звезд эстрады – того, что прошел в день открытия выставки. Даша, а вернее, юная звездочка Дарьяра, там просто блистала! Аля, Костя, считайте, что вытащили счастливый билет. Тот, кто нынче войдет в команду Вольги Строгова, может скоро вознестись оч-чень высоко!

- Это еще не факт, - проворчала Алина Николаевна. – Пока дочка вознеслась только на нижнюю ветку яблони. Не больно-то высоко! А вот падать даже оттуда будет ох как больно… Даря, остановись, куда лезешь?!

Даша в отличие от разомлевших гостей расслышала слова мамы. И обидевшись, она решила забраться на вершину старой антоновки, как прежде на раз делала в детстве. Вскоре ветви стали гнуться и угрожающе трещать. Не сразу девочка сообразила, что за эти годы стала куда тяжелее, чем прежде и, пожалуй, до самой верхней развилки в стволе яблони ей не добраться. Но природное упрямство толкало ее вверх.

Откуда-то снизу доносились возгласы мамы, затем прибавился предостерегающий окрик отца, но Даша даже не стала смотреть вниз. Когда-то она спасалась от многих неприятностей там, на вершине яблони. Она свято верила: стоит только усесться на верхней развилке, как все нехорошее уйдет, растает, и жизнь снова окажется прекрасной.

Ветви трещали все более угрожающе, но Даша не хотела сдаваться. Еще один рывок вверх – и вот она уже сидит на развилке, схватившись руками за тонкие, чуть толще пальца вертикальные ветви.

Некоторое время она раскачивалась вправо-влево, и каждый раз сердце ее замирало от страха. До земли было немного, не более шести метров, но мама была права: даже с такой высоты падать будет очень больно!

Постепенно раскачивание прекратилось, и девочка рискнула поднять голову и взглянуть на темнеющее небо. То там, то здесь уже вспыхивали первые дрожащие звездочки. Где-то далеко на западе, среди перистых облаков, подсвеченных розовым светом заходящего солнце, на огромной высоте медленно плыли мигающие красные огни. Ну конечно же, это самолет… Интересно, куда он летит? Быть может, в Африку, или в загадочную страну Новую Зеландию? Кто знает…

- Даря, слезай немедленно! – послышался снизу возмущенный голос матери. – Разобьешься ведь, дурная голова!

Даша вздохнула. Как жаль, что нельзя провести здесь всю ночь… Конечно, сидеть на развилке ствола очень неудобно, ноги уже начали затекать, но зато звездное небо было так близко! Казалось, только протяни вверх руки, и пальцы тотчас коснутся горячих крошечных огоньков. Как жаль, что он не может видеть такое чудо!

Мысль о нем заставила Дашу вздрогнуть. Никто, даже папа, не знал, что все эти две недели, прошедшие со дня достопамятного концерта в Манеже, Даша все время думала только о Вольге. Это было сущее безумие, наваждение, но избавиться от него девочка не могла. Куда бы она ни пошла, чем бы не занималась, стоило только закрыть глаза, и она тут же видела это божественно красивое лицо с высоким чистым лбом, тонким, великолепно слепленным носом, пышными усами и бородой, придававшим Вольге библейский облик. Но самое главное – это огромные, похожие на озера глаза, мудрые, всезнающие и всепонимающие… Она никогда прежде не видела таких глаз! Даже она, неопытная девочка, инстинктивно понимала: эти глаза могут завоевать мир. Они излучали какой-то невидимый магнетизм, притягивающий и вместе с тем обезоруживающий… И хотя эти глаза светились добротой, Даша инстинктивно ощущала: они могут становиться стальными, не ведающими жалости к врагам. А почему бы и нет? Ведь Вольга – не бог, не Христос, что позволил Иуде предать себя, а затем разрешил римским легионерам распять себя на Лысой горе. Нет, Вольга не бог… и слава Богу, что это так! Он живой человек, мужчина… Да, пожилой мужчина, лет тридцати или даже больше, их разделяет целая пропасть в почти двадцать лет. Но с другой стороны, это всего лишь двадцать лет, ее отец намного старше… Сейчас, конечно же, между ними ничего невозможно, но лет через пять, или даже через три… Кто знает?

Крики снизу стали еще более настойчивыми, и Даша опомнившись, собралась спуститься с дерева. Внезапно она услышала вдали какой-то шум, и повернула голову направо. То, что она увидела, заставило девочку охнуть.

Через поле, погруженное во мрак, шла странная процессия из нескольких десятков людей. Они несли над головами зажженные факелы, освещающие варварские одеяния. Ввысь взлетали светящиеся пурпурные шары. До Даши донеслось протяжное, гортанное пение, то и дело прерываемое громкими воплями.

Проследив путь колонны, девочка догадалась, что люди с факелами идут в сторону капища Темного Братства, расположенного на окраине соседней деревни Верстки. Как и все дети в округе, Даша знала про сектантов и до ужаса боялась их. Ходили слухи, будто сектанты нападают на молоденьких девушек и утаскивают их в свои норы, где предаются с жертвами ужасающему блуду, а порой даже пытают их раскаленным железом. Так это или нет, никто толком утверждать не мог, но на самом деле в округе иногда бесследно исчезали молодые люди, юноши и девушки. Каждый раз в таких случаях в Верстках появлялась милиция, сектантов допрашивали, а в их жутком капище и в кельях проводили тщательные обыски, но, кажется, ничего подозрительного так и не нашли. Тем не менее, окрестные жители и особенно дачники с большим подозрением относились к сектантам и как зеницу ока берегли своих детей.

С замиранием сердца Даша следила за жуткой процессией. Внезапно колонна остановилась на небольшом холме. Мужчины в звериных одеждах установили на вершине длинный деревянный крест. Затем сектанты устроили вокруг креста дикие пляски, подпрыгивая и визжа, словно дикари. Несмотря на солидное расстояние (до холма было не менее полукилометра) вечерний, влажный воздух отлично разносил звуки, и казалось, будто бы сектанты находились рядом с оградой дачи. Кончился шабаш тем, что крест под торжественное песнопение был облит бензином из канистры и подожжен.

Даша охнула. Перекрестившись, она хотела было уже продолжить спуск, как вдруг вожак сектантов поднял над головой пылающий факел и заорал:

- Братья, пришел час великой скорби: на Землю пришел враг господина нашего Антихриста! Мы должны спасти людей от его опасных проповедей. Господин наш учит: используйте скверну, как оружие! Призывайте к уродливому, непотребному, низкому! Пусть люди забудут свой род, свои обычаи, свою веру, свою культуру, свой язык, и новым их языком станет сквернословие. Пусть люди забудут различие между Добром и Злом, между белым и черным, между моралью и аморальностью. Пусть устарелую любовь повсеместно заменит однополый блуд. Пусть нашим новым хлебом станут наркотики, а нашей единой верой – безверие!

И тогда новый мир будет нашим миром! Мы вовсе не варвары, мы – будущие хозяева умирающей Земли, похожей на смердящий труп! А тех неверных, кто будет упорствовать в своей прежней вере, мы будет сжигать на кострах, убивать, насиловать, подвергать самым страшным пыткам. Все с нас спишется, все нам зачтется в нашем рае, имя которому - Ад! Смерть неверным!

Ответом вожаку стали дикие вопли обезумевшей толпы. Сектанты стали швырять в пылающий крест камни, а когда он рухнул, то бросились топтать ногами огненные головешки.

Вожак встретил надругание над крестом дикарским танцем, с кривляниями, подпрыгиваниями, неприличными жестами и телодвижениями.

Послышался чей-то суровый окрик, и вожак остановился.

Из толпы вышел невысокий человек в лисьей шкуре. Свет факела осветил его лицо, но издалека его было невозможно разглядеть.

Человек в лисьей шкуре повернулся в сторону дачного поселка и неожиданно указал рукой, как показалось оторопевшей Даше, в ее сторону!

Толпа разом повернулась и тоже стала глядеть словно бы прямо на нее. Разумеется, такого не могло быть, с такого большого расстояния, да и к тому же в темноте, сектанты попросту не могли разглядеть девочку, окутанную ветвями дерева. И все же у Даши почему-то возникло ясное ощущение, что они ее отчетливо видели!

Даша ощутила, как на нее нахлынула волна ненависти. Вскрикнув, она закрыла глаза и словно куда-то провалилась.

Девочка не помнила, как оказалась на земле. Отец тут же подхватил ее на руки и крепко прижал к груди.

- Ты чего так дрожишь, птаха? – ласково сказал он. – Струсила? В следующий раз будешь думать, когда полезешь на дерево. Не маленькая уже, должна соображать, что к чему.

Даша прижалась лицом к груди отца и прошептала, дрожа от пережитого ужаса:

- Папа… отнести меня домой, ладно? Я ног под собой не чую, сама идти не смогу…

Глава 2. Даша & Люди Трассы

Даша лежала в своей маленькой комнате на втором этаже и, закутавшись в ватное одеяло, смотрела на потолок застывшим взглядом. По потолку пробегали неясные тени, за окном шумел осенний недобрый ветер, ветви яблони скреблись о стену, а где-то на крыше дребезжал дурно прибитый лист железа...

Жуткий шабаш на холме не выходил из головы Даши. До сих пор она лишь один раз, в Лисьей балке, видела членов Темного Братства. Сектанты выглядели вполне нормальными людьми, правда, одетыми чересчур пестро и вызывающе. Поговаривали, будто среди членов Темного Братства немало людей с высшим образованием, ученых, артистов, художников… Кое-кто из них в недавнем прошлом имел известность. Что заставило этих людей бросить свои квартиры, работу и поселиться в жутких подземных пещерах в Лосиной горе, и хуже того – стать фактически рабами своего главаря по кличке Медведь, понять было невозможно. «С жиру бесятся, извращенцы, - жестко высказалась в их адрес мама. – Им бы повесить на шею двух дочерей-школьниц, да наши долги, да наши проблемы с квартирой и вечно ломающейся «Волгой» - сразу же вся дурь выветрилась бы из их тупых мозгов!» Отец отмалчивался, но по задумчивым взглядам, что он при этом бросал в сторону далекой Лосиной горы, осуждать беженцев от благ цивилизации он явно не торопился.

Но сегодня вечером все неожиданно повернулось в совсем другую сторону. Ритуальное сожжение креста, дикие пляски, крики вожака в медвежьей шкуре… Враг Антихриста, недавно пришедший на Землю – это, без сомнения, был Вольга Строгов! Ему и его сторонникам сектанты грозили всяческими бедами. Она, Даша, мало что понимала в идеях новоявленного пророка, но без колебаний отдала бы десять дет жизни за то, чтобы быть всегда рядом с этим удивительным человеком! Пусть поначалу где-то вдалеке, в безликой толпе почитателей и почитательниц, но потом, потом… Кто знает, быть может через два-три года ей удастся протиснуться поближе к своему кумиру? Не случайно же Вольга забрел в артистическую комнату, не случайно выделил ее в массе артистов – а среди них было немало красивых, зрелых женщин! И не просто выделил, а взял за руку и самолично отвел на сцену. Если бы Вольга знал, как у нее тряслись в те мгновения колени, как вздрагивало сердечко при каждом его слове, каждом взгляде…

А может, он и знал об этом, неожиданно подумала Даша. Такой человек должен знать все и обо всем: и о секретах далеких галактик, и о далеком будущем человечества, и даже о такой мелочи, как переживания ничтожной девчонки, волей случая оказавшейся рядом с богом.

«Вольга, ты помнишь обо мне? – прошептала Даша, невидящим взглядом глядя на тени, переливающиеся на потолке. – Я помню о тебе каждый час, каждую минуту, каждую секунду… Я благоговею перед тобой, стремлюсь всем сердцем к тебе, боюсь тебя, не понимаю тебя… Наверное, я еще слишком мала и глупа. Если бы ты нашел для меня хоть немного времени, и приехал сюда, на нашу дачу… Мы бы пошли гулять вдвоем, уселись где-нибудь на берегу речки, и ты рассказал бы мне о том, зачем явился в наш мир. Почему ты хочешь, чтобы люди непременно начали строить Цитадели? Почему это строительство должны начать именно мы, русские? Не понимаю… Да, наверное, наша страна живет не совсем хорошо. В Москве я часто вижу нищих стариков и бездомных детей, на улицах, не скрываясь, разгуливают проститутки, по телевизору день и ночь показывают всякие ужасы и мерзости. Но, наверное, так было везде, и так будет всегда. Зачем же надо что-то непременно менять, если почти все люди уже давно свыклись со злом? Пусть все идет, как идет, все равно хуже не будет… Неужто я не права, и может быть еще хуже?»

А потом Даша заснула, и ей приснился удивительный сон про людей трассы…

… Венька Сидоров по прозвищу Проныра встал этим утром с первыми лучами холодного декабрьского солнца. Не включая свет, чтобы не разбудить шестилетнюю сестренку, он надел теплые белые штаны, шерстяной свитер, белую меховую куртку и белую шапку. Разумеется, вся одежда была с термоподогревом, и могла противостоять даже шестидесятиградусному морозу. Затем мальчик надел толстые вязаные перчатки, а теплые рукавицы пока спрятал в карман куртки, потому что в них было бы неудобно спускаться по пожарной лестнице.

Венька достал из-под кровати небольшой рюкзак и хотел было закинуть его за плечи, но вдруг о чем-то вспомнил, засунул руку под подушку и достал оттуда маленького потертого медвежонка. Плюшевый зверек укоризненно посмотрел на хозяина стеклянными глазками-пуговками: мол, что ты делаешь? - но мальчик бесцеремонно запихнул его в рюкзак. Теперь все было готово.

Едва Венька открыл раму, как ему в лицо пахнуло обжигающим холодом. Сибирская зима в этом году была не очень суровой, температура весь декабрь не опускалась ниже тридцати пяти градусов по Цельсию. Только сейчас, под Рождество (а на Трассе было принято отмечать только католическое Рождество), температура зашкалила за сорок. Но Венька вырос в тундре, в ста километрах от Ледовитого океана, и других зим не видал.

Отсюда, с высоты двенадцатого этажа, открывался красивый вид на поселок нефтяников. Дома напоминали ступенчатые башни, а завод сжиженного газа походил на космическую станцию, опустившуюся на бесконечную снежную равнину. В другом конце поселка высились административные корпуса и коттеджи руководства Седьмого участка Трассы. Мальчишки в школе утверждали, будто бы в этих коттеджах царило вечное лето, на всех этажах круглый год цвели тропические растения, а на подземных уровнях находились теплые бассейны. Врали парни или нет выяснить не было никакой возможности, поскольку дети руководителей Седьмого участка учились в отдельном колледже, что находился за внутренним периметром. Венька лишь мельком видел этих ребят, когда они проносились по улицам городка на роскошных снегоходах.

Но сейчас взор мальчика был направлен в другую сторону. В центре поселка возвышалась тонкая серебристая башня с шарообразной вершиной, похожей на сверкающую елочную игрушку. Она служила и телетранслятором, и пунктом космической связи, и пожарной башней. Но было у нее и другое назначение, о котором взрослые говорили только намеками...

Холод заставил Веньку отбросить лишние мысли. Он торопливо выбрался на узкий карниз, закрыл окно и стал спускаться по пожарной лестнице. Он не опасался, что его могут заметить, потому что рабочие и инженеры утренней смены должны были оставить свои теплые квартиры только через час. Ну, а с родителями вообще никаких хлопот не было, потому что они работали на небольшом космодроме, что находился в сорока километрах от поселка, и должны были вернуться домой только к обеду.

Руки быстро начали коченеть от жуткого холода. Венька закусил губы, чтобы не закричать, и еще больше ускорил спуск. Конечно, можно было включить обогрев одежды, или вообще спокойно спустится на лифте. Но тогда каждое его движение стали бы отслеживать летающие Стражи, а сегодня такого никак нельзя было допускать. Из приключенческих книг Венька знал: злоумышленники должны действовать скрытно и умно.

Наконец, он спрыгнул в глубокий снег и торопливо надел поверх перчаток теплые варежки. Онемевшие было пальцы стали оживать, их закололи тысячи мелких иголочек. Это было хорошо, это означало, что пока он ничего не отморозил.

Поселок еще спал. Только в нескольких домах-башнях светились по два-три окна, что было явным нарушением Распорядка. Приглядевшись, мальчик увидел, что возле одной из башен появился овальный Страж и, выдвинув объектив, прилип прямо к светящемуся окну. Занавесок в этой квартире не было, так же как и во всех других квартирах газовиков, и потому информация о нарушителях Распорядка тотчас начала поступать в Диспетчерскую.

Тихо выругавшись, Венька пригнулся и побрел по пояс в снегу к Двадцать второй улице. Проезжая часть была, как всегда, тщательно очищена от снега, и от вчерашней пурги не осталось и следа.

Оглядевшись, Венька торопливо пошел в сторону КПП. До него было километра два. Сейчас уже можно было включить обогрев одежды, но мальчик решил не рисковать. Летающие Стражи были оборудованы инфракрасными глазами, и запросто могли начать слежку за чересчур ранним прохожим.

Наконец, Венька дошел до окраины поселка. Впереди виднелись десятки серебристых цистерн, а за ним – завод по производству бензина. Венька специально выбрал это направление, поскольку завод управлялся роботами, и людей на нем почти не было. Вполне подходящий маршрут для злоумышленника.

Не успел мальчик дойти до первой шарообразной цистерны, как что-то зажужжало в правом кармане куртки. Не медля, Венька рухнул лицом в снег.

В воздухе послышалось тонкое гудение. Из-за цистерны выплыл Страж и стал быстро снижаться. Спустя минуту он застыл в трех метрах над лежащим в снегу мальчиком.

Венька старался не шевелиться, и даже задержал на некоторое время дыхание. Сейчас его могло спасти только одно: излучатель радиопомех, что находился во внутреннем кармане куртки. Внешние рецепторы Стражей были очень чувствительны к помехам в виде белого шума, и Венька уже не раз имел возможность в этом убедиться. Нужно было только набраться терпения, не совершать резких движений, и тогда все могло обойтись. Как хорошо, что он не включил подогрев одежды и обуви, и это спасло его, поскольку Стражи в первую очередь реагировали на инфракрасное излучение движущихся объектов.

Прошла минута, другая, но тонкое жужжание в воздухе так и не растаяло. Несмотря на обжигающий холод, спина мальчика вспотела. «Неужели, излучатель сдох? – в ужасе подумал он. – Олух, надо было вчера его проверить… Но сестренка не отходила от меня весь вечер и не дала мне как следует подготовиться к походу. Ох, и получит Танька по шее, когда я вернусь! Если, конечно, я вообще вернусь…»

Наконец, жужжание стало ослабевать, а затем и вовсе исчезло. Венька осторожно поднялся из снега и судорожно начал растирать заледеневшие щеки. Холод уже пробрал его до костей, и это было плохо, потому что путь предстоял долгий.

Отряхнувшись, Венька пригнулся и побежал в сторону ближайшей цистерны. Едва он спрятался за одной из опор, как со стороны завода выехал огромный бензовоз и, изрыгая клубы сизого едкого дыма, направился в сторону КПП.

Венька улыбнулся. Встреча с бензовозом входила в его расчеты.

Подождав, когда металлический монстр приблизился, Венька выскочил из своего убежища и, подпрыгнув, вцепился руками в металлическую лесенку, расположенную позади цистерны. Взобраться по ней было делом нескольких секунд. Оказавшись наверху, Венька торопливо снял куртку и вывернул ее наизнанку. Теперь она выглядела такой же красной, как и сама цистерна. Взглянув в воздух, мальчик увидел три Стража, барражирующих невысоко в воздухе и охраняющих подходы к КПП. Один из Стражей развернулся и двинулся навстречу бензовозу. Венька упал на крышу бензовоза и, спрятавшись за овальной припухлостью люка, замер, вцепившись руками в металлическую скобу. Затем он подтянул ноги так, чтобы из-под длинной курки выглядывали лишь подошвы меховых сапог.

Теперь оставалось полагаться только на удачу. Сегодня, в понедельник, на КПП дежурил взвод военизированной охраны, которой командовал отец Петьки Самсонова. Вчера была годовщина смерти его жены, и отец Петьки, как обычно, перебрал со спиртным. Это всегда заканчивалось тяжелым похмельем, которое давало ему, Веньке, шанс остаться незамеченным.

Через некоторое время бензовоз, тяжело рыча, остановился. Мальчик еще теснее прижался к ледяной поверхности цистерны. Снизу его не должно быть видно, но если кто-нибудь выглянет из окон соседнего трехэтажного здания, то все закончится очень плохо.

Но вскоре послышался протяжный скрип открываемых ворот, и бензовоз выехал за пределы Внешнего периметра.

Венька с облегчением перевел дыхание. Тьфу, кажется, ему повезло! Теперь даже дикий холод не казался ему таким уж страшным. По его расчетам, машина должна была достигнуть цели – тепловой электростанции, через двадцать минут. А пока можно было немного расслабиться...

Венька чуть приподнял капюшон и выглянул наружу. Впереди до самого горизонта расстилалась бесконечная белая равнина. Тот здесь, то там виднелись черные мачты нефтяных вышек. Кое-где из земли вырывались факелы пламени – это сгорала фонтанирующая нефть в неперспективных скважинах. В белом небе пролетел оранжевый четырехместный глайдер – на таких разъезжали обычно только работники администрации.

Повернув голову, Венька увидел, как белую равнину перечеркивает жирная черная линия. Эта была Трасса – несколько гигантских труб, что тянулись, как говорят, через всю страну до самого сердца Европы – через Польшу в Германию, Францию и прочие богатые, процветающие страны. В школе им читали целый курс, посвященной «черной крови», что уже несколько сотен лет питала земную цивилизацию. Одно время считалось, что на смену истощающимся запасам нефти придет атомная энергетика, но после серии аварий на атомных станциях в тридцатых годах нефть вновь стала самой главной ценностью в мире. А на любую ценность всегда находилось множество охотников…

Венька вспомнил потрясающие кадры кинохроники, посвященные нефтяным войнам. По обезлюдевшим сибирским равнинам шагали стада громадных мамонтов – на самом деле это были механические чудовища, имевшие внешний вид древних, давно вымерших чудовищ. «Мамонты» были оборудованы скорострельными пушками, а их стальные бока могли выдержать удары противотанковых пушек. Стада шли со стороны Монголии и легко сминали на своем пути оборонительные сооружения Трассы, сея смерть и разрушения. А затем, добравшись до труб, «мамонты» вбивали свои изогнутые стальные «клыки» в трубы, и нефть бурным потоком вливалась в огромные чрева шагающих чудовищ.

Для защиты Трассы пришлось привлечь боевую авиацию. Картины битвы крылатых монстров и шагающих чудовищ потрясли воображение всех школьников. Ребята словно завороженные смотрели, как на снежных равнинах горят десятки «мамонтов», пораженных точными ударами самонаводящихся ракет, а неподалеку пылают самолеты, сбитые точными выстрелами из переносных ракетных комплексов. Война за сибирскую нефть продолжалась пятнадцать лет, и до сих пор не закончилась. Многие мальчишки мечтали сразу после школы пойти в армию Трассы, чтобы принять участие в борьбе за «черное золото». Родители обычно поддерживали подобные планы своих сыновей. Солдатам Трассы платили даже лучше, чем охранникам, и каждый мог после пяти лет службы рассчитывать на отдельную бесплатную квартиру в одном из западных районов Трассы. В случае гибели воина родители получали крупную денежную компенсацию и тысячу акций, которые могли передать другим своим наследникам.

Почти все мальчишки из его класса мечтали стать солдатами, и только четверо хотели продолжить учебу в колледже, чтобы стать техниками или, если повезет, инженерами. Венька писал в сочинениях, что хотел бы отдать жизнь за Трассу и ее людей, но сам держал в голове нечто иное. То, ради чего он рискнул сегодня бежать из поселка.

Солнце неохотно поднялось над горизонтом, источая холодные розовые лучи. Венька изрядно замерз, и потому наконец-то решил включить подогрев куртки, штатов и ботинок. Стражи редко появлялись так далеко от поселка, и сейчас можно было рискнуть.

Через полчаса вдали появилось темное пятно. Это была тепловая электростанция. Венька тотчас снова выключил подогрев одежды и спрятал голову под капюшон куртки. Наступали решающие минуты.

Когда бензовоз остановился возле одного из терминалов, и автоматы стали выкачивать из цистерны ее содержимое, Венька осторожно спустился по лесенке и торопливо побежал в сторону низкого красного здания. Если планы электростанции, которые он по-хакерски раздобыл в Сети, не врали, то там должна была находится энергосистема особой важности – та, что питала трансляционную башню и всех Стражей. Она-то и была его главной целью.

Венька не без труда преодолел три массивные стальные двери с электронными шифрозамками, прежде чем он попал в округлый зал с низкими потолком. На стенах размещались сотни пультов управления, дисплеев, блоков рубильников. К сожалению, Венька так и не смог раздобыть схему этой подстанции, но это было уже не так важно. Он достал из рюкзака переносной пульт дистанционного управления и включил его.

- Ну, берегитесь, сволочи… - прошептал он со счастливой улыбкой.

Внезапно в зале вспыхнул яркий свет. Открылась одна из многочисленных стальных дверей, и в зал вошел высокий, породистый мужчина в строгом черном костюме. За ним следовали пять плечистых мужчин с автоматами наперевес.

Венька замер с раскрытым от изумления ртом. По его расчетам, сейчас на электростанции находились не больше двадцати человек, инженеров и техников, но сегодня, в понедельник, они должны были заниматься профилактическими работами в других корпусах. А человек, стоявший перед ними, явно не был ни инженером, ни техником…

- Поздравляю, Вениамин, - произнес глубоким, бархатистым голосом мужчина в черном костюме и взглянул на свои наручные часы. – Ты отклонился от своего графика всего на восемь минут. Сущие пустяки, если учесть нынешние погодные условия, не правда ли?

Венька судорожно сглотнул. Дула автоматов смотрели прямо ему в грудь, и от страха у мальчика мурашки пробежали по коже. Он узнал человека в черном, и не сомневался, что тот может без колебаний отдать приказ уничтожить малолетнего злоумышленника. Такие случаи уже бывали…

- Не понимаю, - наконец с трудом вымолвил Венька. – Ведь вы, Аркадий Борисович, еще сегодня утром должны были улететь в Уренгой!

Хозяин Трассы подал знак, и один из охранников пододвинул ему стул. Усевшись, Аксенов небрежно положил ногу за ногу и с откровенной насмешкой посмотрел на растерянного мальчика.

- Ты хорошо информирован, Вениамин, - сказал Аксенов. – Да, я должен был сегодня улететь на важное совещание, на котором соберутся мои коллеги по нефтяному бизнесу. Но я предпочел послать туда своего двойника. Причин этому несколько. Один из моих давних друзей готовит нападение на мой глайдер, якобы со стороны нефтяных террористов, и моя служба безопасности уговорила меня не пренебрегать этой опасностью. Но главная причина тому, что я сегодня остался в городе, это ты, Вениамин. Можешь гордиться этим! Не каждый мальчишка двенадцати лет отроду может заставить одного из богатейших людей России изменить свои рабочие планы. А ты смог.

Венька огорченно опустил голову.

- Выходит, вы за мной все время следили? – прошептал он.

- Конечно, - вежливо улыбнулся Аксенов. – У меня есть видеозаписи всех твоих телодвижений, начиная с того момента, когда ты рискнул спуститься из квартиры по пожарной лестнице. Это в такой-то мороз! Совершенно безумная идея, особенно если учесть, что ты предусмотрительно не стал включать подогрев одежды. Хорошо еще, что сегодня не было ветра, иначе ты мог легко сорваться и упасть с двенадцатого этажа! Я был бы огорчен таким исходом твоей затеи.

Венька удивленно поднял глаза:

- Почему?

- Ну хотя бы потому, что среди двадцати тысяч учеников школ и колледжей Трассы ты считаешься одним из самых талантливых и перспективных парнишек. Не надо так удивляться, Вениамин. Твои отметки, не всегда самые блестящие, мне известны. Хорошо было бы мое министерство внутренних дел, если бы судило о детях только по их школьным оценкам! Нет, мы учитываем всю совокупность данных по каждому человеку Трассы, что ежедневно поступают в Банк Благонадежности. А твои данные, надо признать, весьма любопытные…

- Чем же это? – мрачно буркнул Венька. – Я такой же, как все мальчишки.

Аксенов с улыбкой покачал головой.

- Э-э, нет, не скромничай, Вениамин! Я не буду говорить о твоих блестящих математических способностях, об увлечении физикой и радиотехникой. Не стану вспоминать о мастерской в чуланчике, где ты уже в пять лет соорудил своего первого шагающего робота. Умолчу и о разных странных неприятностях в твоей школе вроде внезапных отключений электричества и тепла, что происходили по странному совпадению именно в те дни и часы, когда ты должен был писать трудные контрольные по нелюбимым тобой предметам. Все это по большому счету только ставит тебя в ряд двух сотен таких же талантливых ребят из других школ. А выделяет тебя нечто совсем другое – то, из-за чего ты бежал сегодня из дома и оказался здесь... Короче, я считаю тебя самым опасным врагом Трассы!

Венька вздохнул.

- Ну, это вы уж слишком хватили… Мне только двенадцать лет, и в кармане у меня нет атомной бомбы. Бомбы у меня нет вообще никакой!

- Это верно, малыш. Будь у тебя бомба, меня бы не было в этом зале… И учти – мои люди начнут стрелять, если заподозрят тебя в каких-либо недобрых намерениях! Уж прости, такая у них работа. Поэтому советую не прикасаться к своему рюкзачку. Я примерно знаю, что там лежит, но мало ли какие ты приготовил сюрпризы?

Венька криво улыбнулся.

- Боитесь? Здорово! Всесильный олигарх боится двенадцатилетнего парнишки, у которого нет никакого оружия. Ха-ха, вот будет смеху, когда наши парни из шестого «А» узнают про это!

Аксенов не сводил с мальчика цепких умных глаз.

- Они ничего не узнают, это я гарантирую. Сегодня же ты можешь оказаться в одном из интернатов Трассы, что находится… э-э, довольно далеко отсюда. Ничего особенно с тобой не сделают, но боюсь, родителей ты увидишь очень нескоро. Но пока ты еще здесь, хотелось бы с тобой поговорить.

- О чем? Разве вы что-нибудь смыслите в технике? Или в математике? – заносчиво промолвил Венька.

- Нет, я был не очень способным учеником по этим дисциплинам. Но это не имело большого значения, ведь я не собирался становиться ни физиком, ни инженером. Я - старший сын Андрея Аксенова, первого хозяина Трассы, и с младых ногтей готовился принять на свои плечи тяжелейшую ношу ответственности. За мою нефтяную империю, за сто тысяч людей, что верой и правдой служат Трассе, ну и за Россию тоже. Ведь бюджет этой страны почти на одну десятую составляют налоги, что я исправно плачу вот уже пятнадцать лет, с тех пор, как после смерти отца стал Президентом компании «Сибирская Нефть». Понимаешь, пацан – десятая часть бюджета страны лежат на моих плечах! А это жизни миллионов людей, это наша несчастная, нищая армия, это здравоохранение, это образование… Не будь в бюджете этой страны моих денег, то многие дети вообще бы не умели ни читать, ни писать. Ты хоть знаешь, что творится за переделами этого города, сопливый мальчишка?

Венька судорожно сглотнул. Меньше всего он был готов вступать в споры с взрослыми людьми. Сюда, на электростанцию, он пробрался совсем с другими целями. Но отступать он не привык, хотя по молодости лет вряд ли мог сказать что-то особенно умное.

- Да, я кое-что знаю о том, что творится в России, - твердо сказал он. – Той России, которую вы называете «эта страна». А знаете, почему? Потому что в Интернете я прочел: вы – подданный США, Канады и почему-то еще какого-то Сенегала. А ваши дети родились и живут в Нью-Йорке, разве не так?

- Ну и что? – холодно парировал Аксенов. – Я, кстати, тоже родился в Нью-Йорке, так пожелал мой отец. Какое это имеет значение?

- А такое, что я-то родился и живу в России, это моя страна. И другой страны мне не нужно.

Аксенов поморщился.

- Слишком напыщенные слова для двенадцатилетнего мальчишки. И где ты их услышал? Уж точно не по телевизору, мы его полностью контролируем… Ах, Интернет! Совсем забыл про эту гадость. Кто мог подумать, что созданная нами Сеть станет не только нашим инструментом и оружием, но одновременно и рассадником всяческой бунтарской глупости? От нее пожалуй, только одна польза: более миллиарда бесполезных людишек во всем мире гордо назвали себя netменами и присосались к Сети словно клопы. Нам же лучше, хлопот меньше с этим быдлом…

Венька промолчал. Он уже понял, что надо делать, и немного успокоился. Аксенов тем временем продолжал рассуждать:

- Ладно, не будем уходить в дебри всяческих отвлеченных рассуждений. Ты слишком мал, чтобы сказать что-нибудь умное на эту тему… Меня интересует другое: почему в нормальной, вполне благопристойной семье инженеров, мог появиться ребенок с такими дурными, разрушительными наклонностями? Понимаю, что гены способны выкинуть различные шутки, но не до такой же степени!.. Твой отец за всю жизнь совершил лишь два проступка, зарегистрированных в Банке Благонадежности. Однажды он перешел улицу на красный свет, а второй раз ударил своего начальника по щеке, когда тот дурно отозвался о твоей матери. И это все! Но сынуля явно перещеголял отца. Кажется, ты собирался отключить электростанцию и тем самым вывести из строя Периметр на этом участке Трассы?

Венька пожал плечами.

- Да, нечто вроде этого.

Лицо Аксенова побагровело.

- Ты хотя бы понимаешь, мальчишка, что мог натворить? Возле Трассы, словно стаи голодных волков, рыщет всякое отребье. Одни хотят перебить охрану и уворовать столько нефти, сколько ее можно увести на бензовозах. Другие мечтают взорвать трубы и устроить гигантские факелы, которые дойдут до самого неба. А третьи… Третьи испытывают ненависть к вам, людям Трассы! Они мечтают ворваться на бронетранспортерах на улицы наших городов и поселков, и устроить там погромы. И причина этому одна – зависть! Зависть к тысячам людей, кто является членами нашей большой и дружной семьи. У людей Трассы есть теплые, благоустроенные квартиры, они получают приличную зарплату, могут обеспечить себя и своих детей всем необходимым. А главное, у них есть твердая уверенность в завтрашнем дне! Кто еще в этой стране может сказать подобное? Хаос, голод, разбой, дикость, злоба ко всем и ко всему – вот что царит в других городах, поселках и деревнях. Понятно, что одичавшие, озлобившиеся люди ищут возможность утащить за собой в болото Варварства всех тех, кто живет лучше и успешнее них. Такое на Руси было во все времена! Люди в этой стране не столько мечтали заиметь свою корову, сколько о том, чтобы она сдохла у соседа. Вот почему я и мои дети - подданные Соединенных Штатов Америки! Но наш бизнес находится здесь, и погубить мы его никому не дадим: ни ворам, ни разбойникам, ни тем более малолетним злоумышленникам.

Венька покраснел от гнева. Он понимал, что не сможет на равных спорить с Аксеновым, но все же упрямо бросился в бой:

- Все, что вы сказали – вранье! Я такое часто слышал по телевизору, потому и не хочу его больше включать. Да, мы все сыты, да мы может учиться в школе... Но чему нас там учат? Послушать учителей истории, то великой страны по названию Россия никогда и не существовало! Мол, во все века жили на одной шестой суши только пьяницы и лентяи, а правили ими одни дебилы. Мол, все хорошее шло только от Запада, на который мы должны молиться. Думаете, нам приятно чувствовать себя людьми третьего сорта?

Аксенов холодно усмехнулся:

- Я сам отбирал материал для курса отечественной истории, использовав в качестве основы старые, добрые учебники Сороса, - сказал он. – И по-моему, ни в чем не покривил душой. Гордится России действительно особенно нечем. Вечное невежество, пьянство, воровство, кровь, грязь… Только в конце прошлого века, с приходом великого реформатора Ельцина, эта страна стала понемногу выбираться из болота. Однако до построения истинно демократического, цивилизованного государства нам еще нужно лет сто. Да, мы рассказываем детям Трассы горькую правду, но любая правда лучше сладкой лжи! Вот уж не думал, что пацаны вроде тебя столь эмоционально воспринимают такие очевидные вещи.

- Вы о многом не подумали, - жестко сощурился Венька. – Думаете, мы, дети Трассы, полные дегенераты? Думаете, мы не видим, во что превратились наши родители? Они – словно роботы. На службе из них выжимают все соки, а дома… Они же всех и всего боятся! О начальниках говорят только с почтением, никого не критикуют, о политике – ни слова, чуть спросишь, все у них о’кэй. В гости ходят очень редко, а если и собираются на патио, то говорят все больше о погоде и о удачно проведенных отпусках… И эта вечная улыбка до ушей, от которой меня просто тошнит! Все наши парни и девчонки знают, что их родители – ничто, винтики, что их унижают все, кто стоит выше. Ну как я могу уважать отца, если он – винтик?

Аксенов задумчиво пожевал губы.

- Да, здесь есть проблема, - неохотно согласился он. – Даже у мелких людей есть самолюбие, а кое у кого даже остатки гордости. Но что поделать? Трасса – это не столько фабрика, сколько армия. А в армии нет ничего важнее дисциплины. Разве сын солдата должен чувствовать себя униженным от того, что отцу приказывают и генерал, и полковник и даже сержант? Такова жизнь, и таковы правила игры. Понимаю, что ты гордый парень и не хотел бы оставаться до седых волос рядовым. Ну что ж, старайся, пробивайся наверх, становись капитаном, или даже полковником! И тогда не другие сержанты будут приказывать тебе, а ты будешь приказывать им. Или ты сверху, или они – иного не дано!

- А как же свобода, о которой только и говорят по телевизору? – пылко воскликнул Венька. – Где она, свобода, в нашем городке?

- Что ж, здесь ты пожалуй прав, - согласился олигарх. – Свободы у нас на Трассе нет, не было и не будет. Все эти слова о свободе – дурман для дураков. Какая может быть свобода у холопов? Только одна: свободно повиноваться своему хозяину. За это хозяин милостиво кормит и поит своего холопа, и даже иногда гладит его по тупой голове, называя свободным гражданином, ха-ха! Многим это нравится, особенно молодежи. Прирожденные бунтари среди них большая редкость, и этим Россия счастливо отличается от Запада. Умный, талантливый бунтарь, способный принести серьезный вред Трассе, обнаружен только один – это ты, Веня! Уничтожить тебя – дело нескольких секунд. Но я не люблю бессмысленно транжирить свое же достояние, и потому предлагаю мировую.

Аксенов небрежно щелкнул пальцами, и в зал вошел лощеный, неопределенного пола секретарь. В руках он держал роскошный бювар. Повинуясь кивку хозяина, секретарь подошел к Веньке и раскрыл бювар. Там лежало несколько бумаг с золотым обрезом.

Мальчик с любопытством перелистал документы.

- Ого! – воскликнул он. – Вы хотите заключить со мной особый договор! Я что-то слышал о таких вещах. Отдельная квартира, «Харлей», обучение в элитном колледже для вундеркиндов… И стипендия в десять раз больше, чем зарплата моих родителей. Классно!

- И это только начало, - снисходительно улыбнулся Аксенов. – Если ты оправдаешь мои ожидания, то тебя ждет блистательное будущее! Возможно, ты станешь ученым, или ведущим инженером Трассы, или даже одним из моих помощников. Кто знает?.. Созданная еще моим отцом система делает из людей Трассы винтиков, но лично мне больше нравятся сложные часовые механизмы. Твой бунт был бессмысленным, потому что система безопасности Трассы работает безукоризненно. Спасибо, что ты указал на последние слабые места в Периметре! Ты вполне заслужил награду в виде исправительного интерната строгого режима. Но ты также показал, что способен на поступок, а это верный признак большой личности. Такие люди мне нужны, и я даю тебе шанс.

Мальчик растерянно еще раз перелистал документы. Только теперь он заметил, что внизу задействованы только две подписи: самого Аксенова и его, Веньки.

- А где же подписи родителей? Я же еще несовершеннолетний, моя подпись не имеет юридической силы… - пробормотал он.

- Зато моя имеет, - дружески улыбнулся Аксенов. – Забудь о родителях! Отныне вы будете видеться редко. И не только потому, что ты будешь жить на другом конце Трассы, на границе с Польшей. Просто талантливым людям вредно общаться с людьми заурядными, даже если это его собственные родители. Серость – заразная инфекция, которая распространяется не только половым путем, но даже по воздуху. Это еще одна горькая правда, и ты должен принять ее как закон.

Венька неожиданно громко рассмеялся.

- Здорово! Выходит, вы меня покупаете, словно породистую лошадь? И я должен жутко радоваться от того, что поменяю одну тюрьму на другую, со всеми удобствами.

Аксенов нахмурился и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

- Опять вспомнил о свободе… Похоже, это слово стало твоей навязчивой идеей. Неужели забыл тому, о чем учат в школе: люди Трассы рождаются, живут и умирают только на Трассе! Здесь нет никакой моей прихоти, только здравый расчет. Тот, кто пытается уйти во внешний мир, сразу становится предметом охоты врагов Трассы. Каждый из вас, даже дети, слишком многое знает того, чего не должны знать враги.

Восемь лет назад мои конкуренты захватили в плен заместителя главного инженера Трассы. Этот идиот тайно взял служебный глайдер и полетел порыбачить в тайге на хариусов! Понятное дело, что инженера в тот же день выкрали вместе с глайдером, а затем начали копаться в его мозгах, выведывая различные секреты. Конечно, мы предприняли надлежащие меры, но все равно пришлось на всякий в течение одной ночи менять все секретные коды в Периметре. Вот она, цена свободы маленького человека: десять миллионов долларов пошли коту под хвост!

Венька перестал улыбаться.

- Надлежащие меры – это что? Вы… убили инженера?

Аксенов пожал плечами.

- Не совсем точное слово, но близко к истине. Кстати, это один из важных секретов, которые ни в коем случае не должны попасть в руки наших врагов. А ты говоришь - свобода… Так как насчет договора?

- Вот как, - сказал спокойно Венька и разорвал плотные глянцевые литы.

В зале настала мертвая тишина, а затем отчетливо щелкнули затворы автоматов.

Лицо Аксенова побелело от ярости. Давно ему не приходилось переживать такого унижения. Да и от кого – от сопливого двенадцатилетнего мальчишки!

Секретарь в ужасе отбежал в сторону и прижался спиной к стене. Наверное, он ожидал, что хозяин отдаст приказ своим головорезам стрелять.

Огромным усилием воли Аксенов вновь взял себя в руки. Сощурившись, он процедил сквозь зубы:

- Ты совершил огромную ошибку, парень. Боюсь, ее трудно будет исправить.

- Ничего, как-нибудь переживу, - беззаботно ответил Венька.

- Переживу? Смело сказано! Стоит мне пошевелить пальцем, и ты погибнешь от какого-нибудь несчастного происшествия. Например, ты вполне мог бы сегодня попасть под гусеницы бульдозера. Для таких случаев очень удобны запаянные цинковые гробы.

Венька почувствовал, что на волне злости что-нибудь ляпнет. И ляпнул:

- То-то вы недавно прикупили на Урале цинковый рудник… Значит, не один я такой ершистый, есть и другие.

Но Аксенов уже полностью овладел собой, и ответил вежливой улыбкой:

- Да, есть и другие… Русские люди всегда были бунтарями и бузотерами. Не зря говорится: сколько волка не корми, все в лес смотрит. Значит, ты объявляешь мне войну, Вениамин? Любопытно, любопытно… Но учти: никто из молодежи Трассы тебя не поддержит. Эти молодые ребята превыше всего ставят свою будущую карьеру и материальное благополучие! А на все остальное, включая эту страну, им наплевать.

- Потому, что вы сделали из молодежи рабов! – пылко воскликнул мальчик. - Им уже нравится быть рабами, им это привычно и удобно. Но я таким не стану, даже не надейтесь! Когда я подрасту, то обязательно сделаю так, чтобы Трасса вновь стала принадлежать не вашей алчной семье, а всей России. И миллиарды долларов потекут не в ваши бездонные карманы, а на них будет закуплены еда и лекарства для миллионов обездоленных детишек и стариков!

Аксенов расхохотался:

– Утопия, мальчик, красивая утопия! Даже если ты каким-то чудом и отнимешь мои капиталы, то обездоленным детишкам не достанется ровным счетом ничего. На мои деньги, словно стаи пираний, набросятся тысячи чиновников, политиков, военных, милиционеров, судей и подобных крупных и мелких грызунов, а имя им – легион! Все мои миллиарды исчезнуть в их бездонных карманах, и народ не получит ни цента.

Венька покраснел:

- Не может быть, чтобы все люди были ворами и сволочами! Я найду тысячи честных людей, и мы создадим мощный боевой кулак. Однажды мы поставим заслонки на всех трубах, остановим все грузовые поезда и перекроем все финансовые потоки. Мы заделаем все дыры в днище страны, и она перестанет тонуть! А потом мы сменим всю власть в России, и поставим вместо воров и обманщиков миллионы других, нормальных, честных и хороших людей.

- И где же ты найдешь столько хороших, честных людей? – жестко спросил Аксенов. – Ну предположим, кое-кого найдешь… Но что будет потом, когда вы возьмете власть в свои чистые и белые руки? Как вы будете делить добро, отнятое у нехороших людей вроде меня? После победы твои ближайшие соратники, конечно же, захотят получить первыми свою долю нефти, газа, леса, металлов и конечно денег, много денег! Между хорошими людьми тотчас начнется хорошая грызня, которая закончится хорошей поножовщиной и выстрелами наемных киллеров. Твой боевой кулак немедленно разожмется, и выяснится, что все тысячи пальцев смотрят в разные стороны. А потом свою долю потребуют все остальные, кто имеет какую-то власть в этой стране, начинаю от премьер-министра и кончая деревенскими старостами. Эти бесчисленные карманы не наполнишь никакими миллиардами!.. Пойми, Венька: дерьмовую человеческую природу никому и никогда не удастся переделать, даже не мечтай. История России не раз доказала: попытки навести справедливость всегда приводят к еще большей несправедливости! После нового передела собственности вновь погибнут тысячи людей – лучших, самых толковых и инициативных людей! – а потом колесо истории опять покатится туда, куда и ему положено.

Венька тихо промолвил:

- Но ведь колесо само по себе может катиться только под гору, верно?

Аксенов насторожился.

- Ого… Ты оказался куда умнее, чем я думал. Да, весь мир давно уже катится под гору, а Россия как обычно, впереди всех. Но с этим ничего не поделаешь. Во всяком случае, ни я, ни мои друзья из мировой деловой элиты, не станут противиться естественному ходу вещей. Нам и нашим потомкам будет неплохо, даже если на Земле вновь настанет Каменный век – для нас-то он все равно будет Золотым!

Венька хихикнул:

- А это с какой стати? Дяденька, прочитайте книжку Герберта Уэллса «Машина времени». Элои тоже думали, что они живут в Золотом веке, но морлоки по ночам выбирались из своих пещер и напоминали таким как вы, что век все-таки Каменный.

Правая щека Аксенова нервно дернулась. Да, Уэллса он читал, и этот роман был источником его ночных кошмаров. Морлоки уже давно не были фантастикой, они бродили по степям одичавшей России, охотясь за удачливыми элоями. Периметр пока сдерживал орды варваров, но сможет ли он уберечь его сына, или его будущих внуков? Удивительно, как сопляк сумел попасть в самую больную точку…

Аксенов вновь щелкнул пальцами, и в зал вошли трое мужчин в белых халатах.

- Этот паренек страдает серьезным психическим заболеванием, - сказал олигарх. – Он представляет опасность для Трассы, и потому немедленно отправьте его под усиленной охраной в клинику доктора Фабеуса.

Один из врачей понимающе кивнул:

- Опять лоботомия? Паренек станет уже третьим пациентом за месяц, которому доктор прочистит мозги.

Аксенов равнодушно пожал плечами.

- Третий или четвертый – какая разница? Хотя этот материал мне немного жаль. Мне нужны толковые инженеры-программисты, а покупать их в Америке стало слишком дорого. Но ничего не поделаешь, в любом деле потери неизбежны. Скажите родителям Вениамина, что мальчик заболел шизофренией, и нуждается в длительном лечении. А если они будут задавать лишние вопросы и скандалить, устройте автокатастрофу или что-нибудь подобное. Все равно эти люди уже не молоды, не способны освоить новую технику, и поэтому не представляют особой ценности. Обычный отработанный материал.

Врачи грубо схватили Веньку и потащили его к выходу.

- Постойте! – завопил мальчик, выворачиваясь, что было сил. - Дайте моего любимого медвежонка! Он лежит там, в рюкзаке!

Аксенов поморщился. Ему стало немного жалко маленького бунтаря. К тому же, и у него когда-то в детстве был любимый плюшевый медвежонок. Однажды, во время очередного набега варваров, медвежонка раздавили гусеницы вражеского «мамонта». Об этом драматическом случае он написал трогательный рассказ, с которого все первоклашки Трассы начинают обучение второму родному, английскому языку.

- Ладно, возьми, - кивнул он. – Петр, передай игрушку мальчику. Отныне она станет его единственным утешением в жизни.

Секретарь мелкими шажками подошел к валявшему на полу рюкзаку и с опаской открыл его. Покопавшись, он достал оттуда маленького плюшевого медвежонка и тщательно осмотрел со всех сторон. Затем достал из кармана белый конус анализатора, надел на нос и шумно принюхался.

- Взрывчатки здесь нет, это точно, - убежденно сказал секретарь. - Чую запах синтетики и почему-то стекла. Ну да, ведь у игрушки стеклянные глазки!.. Забавный медвежонок, у моего сынишки есть такой же. Он еще смешно пищит «мама».

Секретарь нажал на округлое пузико медвежонка.

- Ну, заяц, погоди! – послышался чей-то сиплый голос.

Все взрослые расхохотались.

- Ладно, погодим еще лет триста … - выдавил из себя Аксенов, вытирая невольно выступившие слезы. – Петр, отдай игрушку сопляку, а потом вызови Уренгой. Я еще успею выступить на дневном заседании Комиссии.

Секретарь направился к Веньке, одновременно вынимая из кармана мобильный телефон. Мальчик вывернулся из рук врачей, схватил медвежонка и поцеловал в глаза–пуговки. А потом трижды нажал на его пузико.

- Ну, волчище, погоди!! – раздался громоподобный голос, а затем зал наполнился тонким визжащим звуком.

Все взрослые тотчас схватились за свои челюсти, испытав приступы невыносимой зубной боли. Воспользовавшись этим, Венька отбежал к двери и несколько раз нажал на левый глаз медвежонка.

То, что произошло потом, просто невозможно описать. Свет в зале замигал, лампы стали с грохотом лопаться, из агрегатов и приборов забили фонтаны красных искр.

Рядом послышался рев сирены. Здание начало дрожать, словно под ударами землетрясения.

- Ну, волки, берегитесь! – закричал Венька и, погрозив кулаком валявшимся на полу людям, открыл массивную дверь и выбежал из зала.

Прошло около часа, прежде чем пожар в здании станции был потушен. Все силовые агрегаты вышли из строя, мощные трансформаторы выглядели так, словно побывали в доменной печи. Но это были только цветочки. Куда хуже было то, что все, абсолютно все электрические провода на Седьмом участке Трассы сгорели, как будто были сделаны из бикфордова шнура. Как факел сгорела и телевизионная башня. Вышли из строя сотни летающих Стражей. К счастью, никто из людей не пострадал. Но ущерб, нанесенный маленьким злоумышленником, исчислялся десятками миллионов долларов.

Помощники Аксенова еще никогда не видели своего шефа в такой ярости. Хозяин Трассы широкими шагами расхаживал по вертолетной площадке, и потрясал сжатыми кулаками.

- Как он сумел это сделать?! – орал он. – Мои лучшие инженеры вот уже десять лет бьются над таким оружием, и у них ни черта не получается! Найдите этого мальчишку и притащите его живым или мертвым! Нет, пожалуй, лучше живым…

Но Веньки и след простыл. Только спустя некоторое время из радиолокационной станции ПВО пришло сообщение: какой-то одноместный вертолет направлялся в сторону Ледовитого океана. Он летел низко над тайгой, словно готовясь в случае опасности приземлиться среди вековых деревьев.

Услышав про это, Аксенов разразился длинной нецензурной фразой. - Вызвать истребитель и подбить вертолет! – приказал он секретарю. – А если мальчишка успеет сесть в тайгу, то пошлите туда роботособак. Я хочу видеть этого маленького мерзавца!

Секретарь хотел связаться с военным аэродромом, но затем озадаченно посмотрел на своего шефа:

- Хозяин, эти роботособаки… Они очень опасны! А если этот головастый пацан их как-нибудь перепрограммирует? Тогда он получит в руки очень сильное оружие.

Аксенов сразу же остыл. Он очень хорошо знал, каковы бывают роботособаки в приступе бешенства.

- Ты прав, Петр, с этими тварями связываться не стоит. Тайгу можно просто сжечь напалмом на десять километров в округе. И не надо на меня так смотреть! Плевать на убытки, Венька куда важнее. Хотя… Этого парня не зря прозвали Пронырой. Наверное, он сможет отлежаться в какой-нибудь лисьей норе. Хм-м, а почему, собственно говоря, он летит не в обжитые районы материка, а в сторону Ледовитого океана? Это же верная гибель! Или он опять готовит нам какой-то сюрприз?

Секретарь недоуменно развел руками.

Аксенов надолго задумался. Затем на его лице неожиданно проскользнула улыбка.

«А ведь парнишка-то прав – колесо само по себе может катиться только под гору, - подумал он. – Но если какой-нибудь гигант упрется в обод плечом и как следует постарается, то колесо истории можно вновь закатить на вершину. Это Сизифов труд, но черт его знает, может когда-нибудь кому-нибудь такое и удастся? Надо дать шанс морлокам. Тогда, быть может, уцелеем и мы, элои…»

Вслух он сказал:

- Петр, вызов истребителя отменяется. Пусть парень летит туда, куда хочет. Пока летит…

Аксенов повернулся и зашагал к бронированному глайдеру, похожему на летающий танк.

Секретарь спрятал телефон в карман и наклонился, чтобы завязать шнурок на ботинке. Его лицо побелело, руки тряслись. Минуту назад он был готов вызвать истребитель, но вовсе не для того, чтобы тот погнался за одноместным вертолетом. Цель для атаки была бы совсем другая, и пилот был готов пойти на верную смерть. Так же как и сам секретарь.

Все люди Трассы, от польской границы до берега Тихого океана, уже знали про Веньку по прозвищу Проныра.

Знали и надеялись.

Глава 3. Фонд «Цитадель»

Разговор в Кремле с супругой царя-президента имел для Вольги и его соратников довольно неожиданное продолжение. Спустя всего два дня они получили предложение от Москомимущества занять под Фонд «Цитадель» один из старинных особняков на улице Веснина, невдалеке от здания Министерства Иностранных дел. Травля в СМИ несколько поутихла, и сразу несколько телеканалов в очередной раз настойчиво пригласили Вольгу, но уже не для участия в ток-шоу, а просто для того, чтобы он дал обширные интервью для субботних аналитических программ. Внезапно очнулись от летаргического сна и многие другие организации, прежде в упор не видящих Вольгу и его проект: Большая Академия Наук, Министерство Культуры, Министерство Образования и прочее, прочее, прочее. По Москве прошел слух, будто сам царь-президент проявил интерес к будущим Цитаделям, и по окончании парламентских выборов непременно уделит Вольге час-другой своего высокого внимания. Возможно, это было связано с надвигающимися президентскими выборами, а возможно, с его ближайшими планами совершить поездку в ООН и произнести там какой-нибудь эпохальный доклад. Так или иначе, сигнал свыше был дан, и его услышали многие.

Виктор дневал и ночевал в здании Фонда. В своем кабинете он хранил раскладушку, но пользовался ей редко, поскольку обычно засыпал поздно ночью прямо в кресле. У него появился солидный штат помощников из опытных архитекторов и строителей. Первые, чисто любительские проекты евроазиатской Цитадели были отложены в сторону, и за дело наконец-то взялись профессионалы. Они установили деловые контакты с несколькими ведущими строительными компании мира, и разместили у них заказы на разработку эскизных проектов будущей супербашни.

Особенно активная деятельность развернулась в виртуальном пространстве Сети. Вадим нанял более трех десятков самых талантливых российских компьютерщиков многих специальностей, и они занялись созданием сайта Фонда, который должен был стать фантастически увлекательной игрушкой для взрослых.

В середине декабря, когда погода наконец-то опомнилась и в средней полосе России кое-где ударили первые заморозки, в Сети наконец-то появился долгожданный сайт Фонда «Цитадель». Над его созданием работали лучшие российские специалисты в области web-дизайна. При оформлении были использованы материалы выставки в Манеже. Главную страницу украшал панорамный вид долины в Горном Алтае, посреди которого возвышалась величественная пирамида будущей евроазиатской Цитадели, окруженная концентрическими кругами города Солнца.

Но эта картинка была лишь воротами в огромный виртуальный мир. Гости сайта могли поместить курсор на любом из ста (пока их было еще только сто!) уровней Цитадели, и тем самым словно бы войти в титаническую пирамиду. Они могли путешествовать по бесчисленным коридорам дома-города, побывать в Университете Земли, а также в научных лабораториях, конференц-залах, архивах, библиотеках, демонстрационных залах; увидеть огромные бассейны, солярии, кафе и рестораны, музеи, кинозалы, театры, спортивные залы, фитнес-клубы, роскошные комнаты для отдыха, парки, зимние сады, чудо-лифты и многое, многое другое. На каждом уровне, снаружи здания, располагались площадки для воздушного транспорта, пока еще фантастических глайдеров и флайеров, а также смотровые площадки, и вновь спортивные залы, зимние сады и рестораны.

Путешествие по уровням титанического здания завораживало, хотя даже неискушенному взгляду было заметна слабая инженерная проработка многих технических решений. В первом варианте виртуальной Цитадели освещение всех внутренних помещениях было искусственным, что мало кого обрадовало. Но уже через неделю кто-то из ученых предложил идею светопроводов, работавших наподобие воздухопроводов. В космосе, прямо над Цитаделью, располагался стационарный спутник с огромным веерным зеркалом. Отраженные им солнечные лучи направлялись на приемник, расположенный на вершине титанического здания, а оттуда по светопроводам растекались по всему зданию. Поскольку вершина здания находилась выше облачного слоя, то обитатели Цитадели в дневное время могли наслаждаться натуральным светом, истекающим прямо с потолков всех комнат, в которых имелось свое маленькое небо и свое маленькое, движущееся с востока на запад, солнце. В отличие от натурального светила, яркость его можно было регулировать, а при желании и вовсе напустить на мини-небо виртуальные облака.

Не менее любопытно было отправиться в путешествие по многочисленным подземным уровням Цитадели. Здесь находились уникальные собрания точнейших копий всего самого ценного, что было создано Пятой расой за сотни веков. Для дизайнеров сайта не представляло особого труда выполнить эту титаническую работу, поскольку все крупные музеи Земли к тому времени уже имели свои достаточно полные электронные версии. Весь Лувр, Эрмитаж и музей Метрополитен легко разместились на одном подземном уровне, что было не такой уж фантастикой, поскольку площадь этого уровня составляла более двух квадратных километров. Другое дело, что пока было не ясно, как выполнить такую задачу в реальности.

Куда сложнее web-дизайнерам было создать двадцать малых пирамид (каждая из которых, впрочем, была больше пирамиды Хеопса), что располагались вокруг Цитадели, и представляли из себя Академии: экономики, промышленности, истории, физики, химии, кибернетики, литературы, искусства, архитектуры, здравоохранения, физкультуры и спорта, материнства и детства и т.д. Мнения web-дизайнеров, как же должны выглядеть Академии, существенно разошлись. Одни прилагали построить совершенно одинаковые по форме зиккуриаты, похожие на мексиканские пирамиды; другие хотели бы создать совершенно различные, фантастического вида здания, которые каким-то образом отражали бы их внутреннее содержание (так, здания Академии физики предлагалось выполнить в виде синхрофазотрона, а Академии астрономии – похожим на обсерваторию). Но все эти проекты выглядели малоубедительно.

На главной странице сайта помещалось краткое обращение Вольги к гостям сайта. Он писал, что все, представленное ниже – только первый, весьма приблизительный и еще мало профессиональный взгляд на сложнейшую архитектурную, культурологическую, политическую, экономическую, социальную и какую еще угодно проблему будущих Цитаделей. Никто и никогда на Земле еще не строил подобных титанических зданий, и потому будущие строители неизбежно столкнуться с весьма трудными инженерными задачами. И, наверное, самая сложная из них – это устойчивость зданий при возможных колебаниях земной коры, а также защита от ураганов, потопов и т.д.

Здесь возникало серьезное противоречие. Понятно, что огромную тяжесть здания высотой более полутора километров смогут выдержать только мощные скальные породы. В толщах базальтовых плит удобнее всего и размещать и многоуровневые Хранилища, способные выдержать практически любые удары природных и рукотворных катаклизмов. С другой стороны, именно в горных районах зачастую случаются землетрясения, поскольку сами горы, как правило, являются результатом столкновения мигрирующих базальтовых плит или мощных процессов в огненной магме. Но в принципе, эту сложнейшую задачу вполне можно решить, если привлечь к ее решению весь инженерный опыт Пятой расы.

Вольга приглашал к сотрудничеству по разработке инженерного решения евроазиатской Цитадели российских и зарубежных специалистов практически всех отраслей, но в первую очередь строителей и архитекторов. Ему была важна и интересна реакция на Большой Проект ведущих российских ученых, философов, деятелей культуры и образования, политиков, а также учителей, врачей, военных и многих других людей.

Каждый получил возможность внести свою лепту в виртуальные проекты всех трех Цитаделей и города Солнца. В третьей декаде декабря была создана версия сайта на английском языке, после чего число его ежедневных посетителей перевалило за двести тысяч. Пришлось Вадиму создавать специальный аналитический отдел, который просеивал целые моря песка, чтобы обнаруживать там хотя бы крупицу золота. Цель этой адской работы была лишь одна: постоянно подогревать интерес к Проекту, и не только в самой России, но и многих других странах мира. Миллионы людей получили возможность высказать свое мнение о Проекте, и при этом оказаться услышанными другими людьми. Для тех же, кто использовал Интернет лишь с одной целью: вылить на что-то или на кого-то накопившуюся в душе злобу и грязь, была выделена специальная доска объявлений в дискуссионном клубе под поэтическим названием «Замочим муху Ц в сортире, пока она не превратилась во слона!» Эта доска пользовалась огромным успехом у определенного сорта пользователей Интернета – из тех, кто в прежние, доинтернетовские времена, обожал писать гадости на заборах.

Все это время Илья трудился аки пчелка на финансовой ниве. Период безвозвратных трат постепенно заканчивался, поскольку несколько наиболее дальновидных российских бизнесменов вдруг захотели купить акции созданного Ильей ЗАО «Цитадель». Первая эмиссия акций на московской фондовой бирже прошла на ура, и почти полностью компенсировала затраты, понесенные банком «Полная Чаша» на первичную раскрутку проекта. Иностранцы тоже начали проявлять кое-какую активность, хотя они по давней традиции пока предпочитали выжидать. Россия по-прежнему оставалась для них непредсказуемой страной, ненадежной для инвесторов.

Андрон тоже не сидел, сложа руки. Главной его задачей была эффектная встреча Нового года, о чем он предпочитал до поры до времени не распространяться. Пиявк также создал из звезд эстрады шесть концертных бригад, которые на следующий день после завершения выборов в Думу разъехались по всей стране с благотворительными концертами. Репертуар удивлял: вместо обычной дешевой попсы звезды эстрады пели песни и романсы на стихи известных российских поэтов, начиная от Пушкина и кончая Снеговым. И хотя на сценах обычно висели банеры с эмблемой Фонда в виде гигантской Цитадели и портретом В.Вернадского, никто из артистов и словом не упоминал о Вольге и его Проекте, никто ни за кого не агитировал, никто ни к чему не призывал. Эта тактика настолько резко контрастировала с недавними концертами в поддержку многочисленных партий и отдельных жаждущих власти кандидатов в депутаты, что народ озадаченно призадумался. Что-то там, в Москве, опять задумали, чего-то власти опять хотят от него, народа. Может, новый налог хотят ввести, или очередное обязательное страхование?

К концу декабря молва о Проекте уже разошлась по многим странам мира, во многом благодаря Интернету. И если проект евроазиатской, точнее русской Цитадели в Горном Алтае поначалу не привлек к себе особого внимания, то американская и особенно западноевропейская Цитадели заинтересовали многих людей. Правда, поначалу никто ничего толком не понял, что такое Большой Проект, потому что традиционные СМИ молчали, словно в рот воды набрав. Но куда более демократичный и свободный Интернет тут же ответил на многие вопросы. Вольга как в воду глядел: многим людям Запада не очень-то понравилась, что полудикая, вроде бы загнивающая Россия, в который уже раз пытается осчастливить цивилизованный мир своими судьбоносными идеями.

Многим – но далеко не всем. Первыми бурно отреагировали на Большой Проект антиглобалисты, которых к тому времени, несмотря на все преследования, насчитывалось более двадцати миллионов. Антиглобалисты возникли в конце двадцатого века, как следствие крушения социалистической системы. Многие молодые люди на Западе, досыта хлебнув прелестей «общества якобы равных возможностей», и потеряв надежду на Россию, стали объединяться, протестуя против эгоистического слияния мировых элит, против идеи «золотого миллиарда», который автоматически загонял остальные не золотые миллиарды в трюмы тонущего земного «Титаника». Протест этот носил самые разные формы: от бесчинств хулиганствующих толп, крушащих все вокруг, до серьезных философских и научных идей о будущем, более справедливом устройстве мира. И все же приставка «анти» довлела над этим движением, словно проклятие, и позитивное начало поневоле уходило на третий план. К тому же, жестко контролируемые буржуазией СМИ как правило освещали именно негативные стороны деятельности антиглобалистов, зачастую именуя именно их главными варварами мира, наряду с некоторыми футбольными болельщиками и, разумеется, террористами.

На первый взгляд, Большой Проект во многом противоречил главным идеям антиглобалистов. Вольга говорил о мире без границ, о будущем едином человечестве, тогда как антиглобалисты в первую очередь желали укрепить эти границы, чтобы защитить рядовых граждан (то есть самих себя) от потока иностранных товаров и нашествия более дешевых гастербайтеров, лишавших высокооплачиваемой работы их, коренных жителей.

Однако в основе Большого Проекта также лежало полное неприятие глобализма в его нынешнем виде. Вольга крайне жестко высказывался об эгоизме мировых элит, о тайных планах теневого Мирового Правительства по сокращению численности населения Земли, о том, что социал-дарвинизм давно изжил себя, - и все эти слова оказались бальзамом для ожесточенных, израненных постоянной травлей сердец антиглобалистов. Но самое главное, что Большой Проект содержал позитивную программу создания трех гигантских Цитаделей, которые и должны были в будущем дать шанс не только на выживание, но и на достойное существование потомкам нынешних антиглобалистов. И тысячи молодых, зачастую прекрасно образованных и талантливых людей, уставших от вечного противостояния куда более могучей силе мировых глобалистов, с большим энтузиазмом занялись различными направлениями Большого Проекта. Каждый из этих молодых людей Запада инстинктивно понимал: только Цитадели смогут сокрушить явные и тайные планы Мирового Правительства, и только Цитадели, вместо окончательно обветшавшей ООН, смогут стать в будущем гарантами более справедливого и устойчивого развития мира.

Впрочем, глобалисты тоже отнюдь не являлись пассивными наблюдатели всего происходящего, как могло показаться на первый взгляд. Правда, поначалу никто на Западе не воспринял Большой Проект всерьез: мало ли чего может придти из полуголодной страны, бредящей воспоминаниями о былом имперском могуществе!

Но российские глобалисты вскоре забили тревогу: Вольга, по их мнению, являлся очень сильной личностью, и обладал огромным магическим воздействием не только на толпу, но и на многих людей интеллектуального труда. Ученые, инженеры, педагоги, врачи, военные – словом те, кого принято причислять к среднему классу (но таким классом по своему достатку не являющиеся), с большим интересом восприняли идеи новоявленного пророка. Но еще хуже, что к этим идеям с интересом отнеслась немалая часть молодежи – те, мозги которых за годы реформ так и не удалось проштамповать по западным образцам. Да и царь-президент Иванов-Иванов ведет себя довольно странно, словно бы увидев в Большом Проекте какую-то перспективу лично для себя. Уж не собирается ли этот карлик взобраться на вершину Цитадели, чтобы выглядеть оттуда гигантом? Конечно, это звучало совершенно нелепо, но в полудикой России всякое возможно…

Первая идея глобалистов была очень проста: Вольгу надо купить, и превратить из явного противника в тайного союзника. Обычно этот метод срабатывал безотказно. Так в свое время была куплена часть российской элиты, охотно помогавшая впоследствии Горбачеву и Ельцину разваливать великую империю. Так были куплены элиты всех бывших стран Восточной Европы и некоторых стран СНГ, совершивших при поддержке Запада свои «бархатные революции». За деньги покупались даже целые армии во время военных конфликтов с Афганистаном и Ираком. А тут всего один человек… У всего на свете есть своя цена, была она, разумеется, и у Вольги. Иного не дано!

В конце декабря в Москву была послана группа, обладавшая большими полномочиями. В течение двух недель эти люди искали возможность встретиться с Вольгой, и, наконец, при настойчивой помощи главы президентской администрации такая встреча состоялась в одной из загородных вилл под Москвой.

К изумлению людей, обладавших большими полномочиями, Вольга приехал на встречу в сопровождении только одного телохранителя по имени Федор, невысокого, щуплого на первый взгляд человека. Еще недавно этот телохранитель работал в команде младшего сына царя-президента, а затем неожиданно перешел на новую службу. Это все, что было известно о Федоре, и никого из гостей России эти факты не насторожили.

Беседа состоялась в овальной гостиной, отделанной с чисто восточной роскошью. Глава делегации, назвавшийся мистером Смитом, некоторое время рассыпался в дифирамбах Вольге, но увидев, что на лице бородатого красавца появилось выражение откровенной скуки, внезапно для самого себя резко изменил тональность разговора.

- Господин Строгов, я не сомневаюсь, что вы очень умный человек с далеко идущими намерениями и огромными амбициями. Очень давно в России не появлялось такой яркой, харизматической личности…

- Спасибо, - кивнул Вольга. – Но давайте покончим с реверансами. У меня сегодня запланировано еще несколько важных встреч. Наверное вам известно, что я обладаю кое-какие способностями, поэтому не лучше ли сразу перейти к делу? Итак, вы получили указание купить меня за любую разумную сумму, исходя из опыта вашей работы с политиками бывшего восточного лагеря. Кажется, это не больше десяти миллионов долларов плюс гарантия неприкосновенности тайных счетов в западных банках?

Глава делегации вздрогнул. Откуда Вольга мог знать, что именно эту сумму он был уполномочен предложить для начала торга? «Неужто этот русский на самом деле телепат?» – тревожно подумал якобы мистер Смит. – Тогда его придется ликвидировать… Но сначала все-таки надо попытаться купить!»

Вольга посмотрел на него с такой веселой иронией, что глава делегации опомнился. Тьфу, да если Вольга – телепат, то он прочтет и эти мысли тоже! Хорошо, что эту мысль он инстинктивно произнес не по-английски, а на суахили…

Глава делегации решил взять небольшую передышку и, бросив взгляд на одного из трех своих спутников, сидевших чуть поодаль в мягких креслах, с улыбкой спросил:

- Об этом поговорим чуть позже. А сейчас очень хотелось бы, что вы удовлетворили наше любопытство. Нам известно, что вы – полиглот, и якобы в совершенстве владеете более чем двадцати языками. По крайней мере, со всеми иностранными гостями вы всегда разговариваете на их родном языке, да еще и порой переходите на различные диалекты. Неужели, это верно?

Вольга на секунду задумался, а затем кивнул.

- Да, это правда. И чтобы не терять время зря, сразу же признаюсь: я в совершенстве владею всеми языками и наречиями Земли. Кстати, суахили – мой любимый африканский язык.

Якобы мистер Смит судорожно сглотнул. Он вдруг ощутил, что почва начинает уходить у него из-под ног. Вольга знает все языки и наречия Земли? Чушь, ни один суперкомпьютер в мире не способен на такое! А намек про суахили… как его понимать? Это плохо, очень плохо!

Глава делегации бросил растерянный взгляд на своего малоприметного пожилого спутника. Этот человек давно сотрудничал с ЦРУ. Он знал более ста языков. Раз уж Вольга так подставился, то грех не использовать такую ситуацию.

- Господин Бейли – ваш собрат полиглот, - с вымученной улыбкой произнес глава делегации. Очень интересно было бы присутствовать при беседе таких выдающихся личностей!

Мистер Бейли мгновенно ринулся в бой. Ему уже не раз приходилось встречаться в поединках со своими коллегами-полиглотами, и всегда он одерживал убедительные победы. Но никто из тех недоумков не имел наглости заявить, что знает все языки Земли. Такое просто невозможно! О наречиях и разговора нет, их десятки тысяч… Даже он сам знает не более трехсот наречий, но этого будет достаточно, чтобы поставить на место зарвавшегося наглеца, эту жалкую подделку под Иисуса Христа!

Вольга немного оживился. Он впервые встречался с таким полиглотом, и решил воспользоваться ситуацией, чтобы проверить свои знания.

Якобы «мистер Смит» и его два плечистых спутника сидели и с тихим отчаянием прислушивались к беседе двух инопланетян. Каждый из гостей России знал не менее десяти языков (иначе бы они вряд ли бы получили такую работу), но никто из них даже предположить не мог, на каких языках разговаривали мистер Бейли и Вольга.

Постепенно на самоуверенном, холеном лице мистера Бейли начала проявляться легкая растерянность. Он с самого начала пустил в ход свои козырные тузы: редкие азиатские и африканские наречия, которых на Западе кроме него знали от силы пять-шесть человек, да и то очень приблизительно. Но Вольга, казалось, вырос в этих отдаленных друг от друга уголках мира. Он не только свободно владел языками больших и малых народов, но и свободно цитировал произведения местных поэтов, читал отрывки из местных легенд, называл по имени всех нынешних правителей этих стран и регионов, а также жен (как правило, весьма многочисленных), а также детей, внуков и даже дальних родственников. Возможно, Вольга просто издевался над своим собеседником и откровенно блефовал (иди, проверь, как зовут седьмого внука короля племени Ням-Ням!), но у Бейли почему-то появилось твердое убеждение, что он знает. Он вообще все знает, и это касается отнюдь не только языкознания и лингвистики!

Шок постепенно перешел в благоговение (а такого чувства мистер Бейли не испытывал никогда в жизни), а затем – в страх. Этот человек, кто бы он не был – настоящий гений! Он один значит больше, чем десяток крупных университетов! Страшно подумать, что с ним могут сделать эти подонки в элегантных дорогих костюмах…

Наконец, он не выдержал и сказал по-румынски:

- Мистер Строгов, я покорен и восхищен вашими фантастическими, поистине безграничными знаниями. Признаю свое поражение – первое за всю мою жизнь! Но вообще-то все это – пустяки. Мои спутники… Те, кто их прислал – очень могущественны и опасны. Вы понимаете, на кого я намекаю?

- Конечно, - спокойно ответил Вольга, и перешел на жаргонное наречие коренных жителей Гонконга. – И могу только удивляться, что такой умный и образованный человек как вы, работаете на эту… скажем вежливо, организацию.

- Что поделать! – вздохнул Бейли. - Человек слаб. Порой очень трудно устоять перед многими соблазнами... Признаюсь, я очень люблю деньги, комфорт и чувство полной защищенности. Кстати, такие люди, как я, нередко встречаются и в нашей академической среде! Но увы, высокая наука как правило приносит только одни гроши… Конечно же, если бы вы пригласили меня в ваш Проект… Но нет, об этом и речи идти не может! Эти люди мне не простят такой измены. А для них уничтожить любого человека – что высморкаться. И если вы откажетесь от их предложений, то с вами, увы, может случиться все, что угодно. Разумеется, они не станут стрелять в вас из-за угла, такие примитивные вещи давно вышли из моды…

Вольга кивнул, переходя на финский язык.

- Разумеется, я знаю это. Но видите ли, я тоже неплохо защищен. И если я захочу, никто из вас не долетит до родины. Больше того, с родственниками этих людей могут случиться самые неприятные вещи. Кто-то вдруг заболеет неизлечимой болезнью, кто-то попадет под машину, кто-то просто разорится, кто-то подавится рыбьей костью…

Глаза Бейриха округлились от ужаса:

- Даже дети?

Вольга нахмурился.

- Нет, детей я не стану трогать. Впрочем, если того потребует ситуация, то я не пощажу никого! Меня здесь в России кое-кто считает богом. Если в этом и есть капля правды, то я – жестокий бог! Однажды, два месяца назад, на меня напала банда вымогателей во главе с отморозком по прозвищу Штырь. Я продемонстрировал им свое могущество, а затем отпустил на все четыре стороны. Они, разумеется, устроили за мной настоящую охоту… И тогда по Москве покатились странные красные шары. Вы слыхали про них?

Мистер Бейли покачал головой. Он побледнел еще больше. Его спутники смотрели на него с подозрением, но полиглот решил дойти до конца, и произнес по-татарски:

- Я верю в ваше могущество, мистер Строгов, но вы – один, а этих мерзавцев – миллионы. И они, если понадобится, сбросят на вас даже атомную бомбу. Есть такие мини-бомбы, мощностью всего в пять килотонн… Или вам не страшен и ядерный огонь?

Вольга уклончиво ответил:

- Если надо, я просто сумею предвидеть, где и кто попытается сбросить на меня такую бомбу, и постараюсь ее избежать… Но вопрос в другом. Почему хозяева этих людей так обеспокоены? Цитадели ведь будут построены спустя много десятилетий. Им лично Цитадели ничем не грозят, их детям и внукам – тоже. Более того, многие умные и богатые люди смогут использовать могущество Цитаделей в своих собственных интересах. По-моему, я достаточно подробно об этом говорю по Интернету – почему же меня не слышат?

Полиглот устало улыбнулся, и сказал по-эскимоски:

- Потому что они вообще не привыкли кого-то слушать, кроме самих себя. И потом, они не привыкли играть по чьим-то чужим правилам, и подчиняться чужой воле. Тем более, если эта воля идет из вашей России! Пройдут многие годы, прежде чем нынешние властители Земли согласятся с вами сотрудничать. Но за эти годы вам еще предстоит уцелеть…

Вольга рассмеялся.

- Не все так уж безнадежно, дорогой мистер Бейли. Есть одна сила, которой эти люди подчинятся.

- Какая же?

- Алчность. А также страх перед будущим. Цитадели дадут этим людям фантастическую возможность удовлетворить первый свой инстинкт, и найти довольно надежное средство от второго… Мистер Бейли, насколько я понимаю, этот наш разговор на многих языках записывается на магнитофон, и по возвращению на вашу родину будет тщательно переведен…

Полиглот побледнел еще больше. Господи, да что же он делает? Вольга лишил его разума, а затем подставил под удар. Теперь лучше сразу пойти и застрелиться!

- А вот этого делать не стоит, - улыбнулся Вольга, словно бы прочитав мысли собеседника. – Мне пришлось немного поколдовать, но запись на магнитофоне полностью стерта. Благодарю вас, мистер Бейли, я давно так славно не практиковался в языкознании! Вы – великий полиглот, и я был бы очень рад, если такой человек со временем оказался в моей команде Фонда. Хотя больших денег не обещаю.

Вольга повернулся и вопросительно посмотрел на разгневанного главу делегации.

- Простите, мистер Смит, мы с мистером Бейли, пожалуй, излишне увлеклись беседой… Итак, вернемся к вашему предложению.

- Сколько вы хотите? – хрипло перебил его Смит.

- Круглую сумму: ноль долларов и ноль центов! Учтите: от своих планов я не откажусь. И еще учтите, что эти планы ни вам лично, ни вашим хозяевам ровным счетом ничем не угрожают! А вот возможности перед ними откроются очень серьезные… Можете меня не провожать, я найду дорогу к автомобилю.

Вольга встал, прочему-то отряхнул брюки, словно смахивая с них пыль, и спокойно направился к выходу из комнаты. В машине его ждал Федор. Едва Вольга уселся на переднем сидении, как автомобиль рванулся к раскрывшимся словно бы сами по себе воротам.

Мистер якобы Смит на мгновение от ярости потерял самообладание. Сейчас он мог бы вполне совершить необдуманный поступок, но… Но не смог даже шелохнуться. И те, кто сидел рядом с ним, ощущали себя скованными невидимыми цепями.

И лишь спустя несколько минут, когда машина Вольги отъехала от виллы на солидное расстояние, мистер якобы Смит обрел вновь способность действовать. Он вскочил с кресла и, подскочив к хмурому полиглоту, схватил его за шиворот и с силой встряхнул:

- О чем вы проболтались этому русскому, Томас? Учтите, я и вас просто в порошок сотру, если…

Мистер Бейли неожиданно визгливо расхохотался:

- Глупец, какой же вы глупец… - сквозь слезы пробормотал он.

Спустя несколько дней в деловом мире стало известно о создании международной корпорации «Новые пирамиды Земли, Инкорпорейшн», одним из учредителей которой стал российских Фонд «Цитадель». Другими учредителями стали более трех десятков российских и зарубежных банков, строительных, компьютерных и прочих фирм, специализирующихся на высоких технологиях. В феврале 2020 года международная корпорация намечала начать эмиссию своих акций на Нью-Йоркской фондовой бирже. Учитывая общее повышение котировок на акции предприятий сферы высоких технологий, многие аналитики предсказывали: акции «Новых пирамид…» могут вызвать невиданный за последние годы ажиотаж. Никого особенно не интересовало, будут ли пресловутые Цитадели когда-либо построены на самом деле, и есть ли в них вообще какой-либо смысл. О ноосферном мире речи вообще не шло, это чисто русские заморочки. Главное было в другом: благодаря Интернету нынче во многих странах говорили о новых пирамидах, и всем, от рядовых обывателей до президентов, эта тема была по меньшей мере любопытна. А значит, акции будут пользоваться спросом, и деньги потекут рекой! И что еще более важно, этот поток будет течь не где-то в вечно заснеженной России, а через любезный сердцу всякого делового человека Манхеттен. Почему бы на всякий не прикупить пару-другую сотен акций? Пирамиды – они и есть пирамиды. Вечный брэнд! Это вам не рухнувшие башни-близнецы, их и бомбой не разобьешь. Все вокруг рушится, все быстро приходит в упадок и еще быстрее выходит из моды, а пирамиды стояли тысячи лет, стоят ныне и будут стоять еще многие века! Вот это называется – надежное размещение капитала. Если таких вечных пирамид станет больше на три штуки, то кому от этого станет хуже? Что такое «ноосферный мир» и какая от него выгода, западному человеку понять очень сложно, но зато каждый бизнесмен понимает: в случае провала проекта Вольги, из Цитаделей можно быстро сделать все, что угодно. Один только туристический бизнес довольно быстро окупит любые затраты! А если Цитадели превратить в гигантские отели, а заодно и крупнейшие в мире развлекательные центры… Конечно, всегда есть опасность воздушного терроризма, землетрясений, пожаров и прочих неприятностей. Но ведь не помешала же печальная история с «Титаником» постройке новых суперпароходов для миллионеров, похожих на огромные плавающие города!

Вольга как в воду глядел: многие его вчерашние недоброжелатели и даже противники начали размышлять о его проекте, инстинктивно поглаживая, словно кошку, свой любимый кошелек.

Но битва за Цитадели только начиналась.

Глава 4. Капище

В последние дни уходящего 2019 года на центральной, тщательно очищенной от снега улице деревни Верстки, появилась кавалькада восьмисотых «Мерседесов» с затененными стеклами. Местные жители, привычные к такому зрелищу, на всякий случай задернули занавески на окнах и сплюнули через левое плечо, а те, кто постарше, тотчас поспешили к домашним иконам, чтобы попросить у святых защиты от слуг самого Сатаны.

Машины медленно миновали деревню и, свернув направо, поехали по прекрасной асфальтированной дороге в сторону леса.

У шлагбаума их уже ждали стражники Темного Братства, в серых хламидах с большими капюшонами, наполовину закрывавшими лица, и длинными охотничьими ножами за поясами. Стражники по очереди пропускали машины за шлагбаум, предварительно тщательно изучив документы водителей и пассажиров. Никто из гостей не роптал, хотя среди них было немало известных и влиятельных в России людей.

Храм Темного Братства (именуемый жителями Версток не иначе как капищем) темным кристаллом возвышался среди огромных елей. Из его немногочисленных окон-бойниц лился бледный дрожащий свет. Возле арочного входа толпились около сотни братьев с горящими свечами в руках. Они ждали, когда в храме начнется вечерняя молитва. Чуть поодаль стояли несколько человек в пурпурных плащах и с завязанными глазами. Это были просители, жаждущие встретиться с адептами Братства, дабы поделиться с ними своими проблемами и получить поддержку.

Пассажиры дорогих иномарок проследовали в храм окружным путем, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Каждый держал в руке по шесть желтых гвоздик. Они прошли по брусчатой дорожке, по обе стороны которой лежали огромные седые валуны. Было холодно и сумрачно, в воздухе порхали редкие снежинки.

Позади храма располагалось небольшое кладбище, без привычных для России оград, с одинаковыми надгробными памятниками, сделанными из огромных кристаллов горного дымчатого хрусталя. Никаких имен и дат на памятниках не было, да они были и не нужны. Каждый из членов Темного Братства знал великих покойников поименно и почитал их как святых. Официально все эти люди были похоронены на других кладбищах, на их якобы могилах всегда лежали свежие цветы, туда ежегодно приходили их родственники - но те, кому следовало, знал, что в глубине земле давно лежат пустые гробы. Процедура перезахоронения великих членов Темного Братства была отлажена до мелочей, и никто из посторонних не был посвящен в эту тайну.

Двое братьев, сопровождавших знатных гостей, отошли в сторону и дали возможность приезжим возложить цветы на могилу прежнего Верховного Адепта. А затем они открыли небольшую дверь, и изрядно продрогшие гости по очереди вошли в храм. В стенах коридора, в специальных держателях, были вставлены пылающие факелы. Они наполняли воздух дурманящим запахом благовоний.

В конце коридора виднелась крутая лестница, уходящая вглубь земли. Спустившись почти на десять метров, гости оказались в полной темноте.

Прошло несколько томительных минут, в течение которых никто не произнес ни слова. Наконец, где-то вдалеке стал разгораться свет, и словно бы из-за невидимого горизонта начал выплывать огромный лунный диск, нет, даже не диск, а выпуклая серебристая сфера, усеянная сотнями кратеров, темными морями и светлыми равнинами. Сфера медленно поворачивалась. Впечатление было такое, будто храм – это космический корабль, что кружится на орбите вокруг древнего спутника Земли.

Лунный свет залил огромный подземный зал. Оказалось, что на его полу стояли несколько десятков амфор и ваз, а на специальных кронштейнах висели восемь картин в солидных рамах. Они были повернуты к Луне тыльной стороной, так что гостям невозможно было разглядеть, какие именно это были картины. Однако гости знали: все они были шедеврами известных мастеров, похищенными членами Братства из различных музеев России, и замененными искусными подделками. Чуть дальше на круглом жертвенном камне лежала груда книг, а сверху них – скрипка.

Откуда-то из темноты с тихим скрипом выкатился стол, на котором лежали большие молотки и длинные тяжелые ножи, которыми обычно рубят мясо.

Словно бы ниоткуда в зале прозвучал чей-то суровый голос:

- Приветствую вас, господа. А теперь - за дело!

Гости молча разобрали молотки и ножи, а затем каждый выбрал среди произведений искусства свою жертву, и обрушил на нее губительные удары. Зал наполнился звоном расколотых ваз и амфор, скрипом разрезаемых холстов и треском разбиваемых рам. Работа была не такая уж и легкая, но вскоре гости вошли в раж. А потом один из братьев вручил гостям пылающий факел, и спустя минуту на жертвенном камне запылали книги и скрипка.

- Это Страдивари? – тихо спросил один их гостей, с горечью глядя на пылающую скрипку. Он впервые оказался в храме Темного Братства, и потому ритуальная процедура его несколько шокировала. Нет, ему ничуть не было жалко неведомых шедевров искусства и тем более книг, но скрипка… Она наверняка стояла не один миллион долларов! Его банк недавно вложил немалые средства в покупку одной из скрипок Гварнери, и потому гость знал цену редким музыкальным инструментам.

Один из сопровождающих снисходительно похлопал банкира по плечу.

- Почему ты задаешь этот вопрос, брат? Кому лучше тебя знать имя мастера, создавшего эту дурацкую деревянную коробку со струнами, похожую на распухший гроб для кошки. Ведь это твоя скрипка, ха-ха!

Банкир даже зажмурился от ужаса. Он не хотел верить своим ушам. Одно дело, когда превращается в прах и тлен вещь, украденная из какого-либо музея, и совсем другое – когда сгорают твои собственные миллионы!

Суровый голос Адепта вывел банкира из оцепенения:

- Да, это правда – на этот раз мы позаимствовали скрипку не из музея и не из чьего-либо частного собрания, а из сейфов банка нашего нового брата-банкира. Надо же как-то разнообразить священную процедуру Разрушения! И потом, одно дело – уничтожать чужую скверну, и совсем другое – скверну свою. Поэтому и все остальные мерзкие вещи тоже позаимствованы у каждого из вас! Да, не удивляйтесь - только что вы порезали в клочки самые дорогие свои картины, и сожгли самые ценные свои книги. Всю эту гадость вы прятали от Братства в подвалах своих особняков и в сейфах банков. Нехорошо, что из примитивной алчности вы пытались нас обмануть, очень нехорошо!

Гости ошеломленно переглянулись, но промолчали.

- Надеюсь, вам понравилось то, что вы сегодня сделали. В следующий раз вы сами привезете в храм подобную мерзость. Ведь у вас еще кое-что припрятано из скверны, верно? Напоминаю раздел четырнадцатый Устава: членам Братства категорически запрещается приобретать и хранить ценные произведения искусства. Все они должны быть сданы в Архив Братства, где будут или уничтожены, или надежно храниться до Часа Икс. Когда придет время, то мы честно поделим оставшиеся вещи между братьями или их законными наследниками (банкир тоскливо подумал: у братков это называется общаком). А до той поры все братья должны ощущать себя аскетическими воинами, готовыми на любые лишения ради нашей общей победы. Отступники же пускай задумаются о последствиях своих действий!

В словах невидимого Адепта прозвучала скрытая угроза. Гости мрачно переглянулись, но никто не произнес ни слова.

- Будем считать, что сегодня вы получили сегодня хороший урок, - продолжил невидимый Адепт. – К сожалению, время от времени некоторые братья забывают о тех условиях, на которых они вошли в Братство. Забывают они и о нашем Манифесте. Кое-кто пытается двурушничать. Эти люди хотят брать от Братства все, но не давать ему ничего! Мы, адепты, не собираемся терпеть двурушников. Наверное, на прошлой неделе вы слышали о трагической гибели трех известных бизнесменов. Один рухнул на тайгу в своем вертолете, второго застрелил у подъезда дома наемный киллер, третий умер за считанные дни от рейка. Мне искренне жаль всех троих братьев, но они совершили серьезные проступки, и были сурово наказаны... Кажется, кто-то хочет что-то сказать?

Гости опустили головы, демонстрируя свою покорность.

- Хорошо. Ну, а теперь перейдем от развлечений к делу. Прошу садиться, господа… Да садитесь же!

Гости растерянно огляделись по сторонам. Обычно служители храма приносили для них стулья, но сегодня этого не произошло. По-видимому, адепты всерьез рассердились на них, раз отказали гостям в такой мелочи! Пришлось всем усесться прямо на холодный каменный пол.

- Тема нашей сегодняшней беседы очень серьезна, - продолжил Адепт. – Как вам известно, наше Братство объединяет сотни тысяч влиятельных людей из многих стран мира. Невежи и глупцы называют нас масонами, сектантами, Мировым Правительством и тому подобное – что ж, пусть называют, как хотят. На самом же деле, в отличие от многочисленных масонских лож, мы действуем вполне легально, а не шуршим под полом, словно крысы. И к сектантам мы не имеем ни малейшего отношения, поскольку нас объединяет не общая религия, а общие убеждения. Ну, а об идентификации нас с Мировым Правительством и говорить смешно, хотя некоторые наши братья и входят в его теневой кабинет.

Всем вам известен наш Манифест. Суть его в признании важнейшего факта: прежний, цивилизованный мир неотвратимо рушится! Это результат не чьей-то злой воли, не чьих-то ошибок, а закономерный путь эволюции разумной жизни на Земле. Подавляющее большинство людей не желает видеть мрачных реальностей, и слепо верят в иллюзорные мечты о приближающемся Золотом Веке; другие понимают, что происходит, но предпочитают пассивно выжидать; ну а третьи считают своей целью ускорить процесс распада старого, уже отжившего, чтобы первыми утвердиться в новом, варварском мире! В этом есть не только здравый смысл, но и сострадание, как в любой эвтаназии. Если безнадежно больной человек стоит на краю пропасти, то не лучше ли слегка подтолкнуть его в спину, дабы ускорить неизбежный конец? Это не только верное решение, но и весьма милосердное по отношению к обреченному.

Наше Братство призвано совершить то же самое по отношению к безнадежно больному человечеству. И потому странно и обидно слышать, когда кое-кто называет нас чуть не слугами Сатаны. Мы же на самом деле всего лишь могильщики человечества, тонущего в болоте из собственной скверны. Но сами мы умирать не собираемся!

Выжить в будущем, очень суровом мире, смогут лишь немногие. Естественно мы хотим, чтобы этими немногими стали мы и наши потомки. Только мировые элиты имеют право на достойную жизнь в будущем, скудном мире, а все остальные люди должны либо стать нашими слугами, либо тихо и мирно вымереть.

Мы поставили задачу сократить всеми возможными способами население Земли к концу двадцать второго века до одного миллиарда людей. Нас, избранных, будет не больше ста миллионов – что ж, это немало, и каждый из нас имеет шанс обеспечить своим потомкам место среди избранных. Нашим главным инструментом, и одновременно нашим главным оружием станут нанатехнологии. Крошечные, невидимые глазу микророботы окончательно разделят человечество на две расы, на хозяев и слуг, а затем подарят нам все радости рая, включая практическое бессмертие. Это звучит фантастично, но в наших тайных лабораториях сейчас успешно проходят завершающие испытания первых нана-биороботов. Войдя в организм человека, они будут уничтожать болезнетворные микробы и вирусы, а также больные клетки тканей. Эти крохи смогут вылечить и рак, и СПИД, и рейк, и все подобные ныне смертоносные болезни. А на очереди – эксперименты по замене одного, всего одного гена в организме человеческого зародыша. Это обеспечит новой расе хозяев Земли практическое бессмертие!

Разумеется, все эти, а также многие другие новейшие достижения человеческого гения вроде клонирования по своей природе не могут принадлежать всем. Прежде мы еще могли делиться с быдлом автомобилями, телевидением, самолетами, средствами связи и всеми прочими чудесами техники, но нанатехнологии либо превратят Землю в ад, населенный десятками миллиардов нищих, голодных, озлобленных варваров, либо в рай для немногих избранных. Другого просто не дано, поскольку проекты экспансии человечества в Мировой океан и Космос полностью провалились.

Чтобы подготовится к эпохе нана-технологий, нам предстоит решить поистине титанические задачи, но Братство располагает для этого всеми возможностями. Однако здесь, в России, нам придется непросто, поскольку огромные просторы этой страны заселены огромным количеством человеческого мусора. Мы уже сделали многое, чтобы этот мусор стал невежественным, болел от рождения многими болезнями, не имел хорошего медицинского обслуживания, хорошей физической и духовной пищи, и еще много другого. А главное, нам удалось воспитать во многих молодых людях рабское чувство покорности. Самые умные из них стремятся эмигрировать на процветающий Запад, остальные пьют и потребляют наркотики, включая контролируемый нами Интернет. Раб безоговорочно признает главенство своего богатого господина, и вполне доволен своей жизнью холопа.

Кто-то может посчитать, что в нашей программе немало позаимствовано от идеологии фашизма. Ничего подобного! Фашизм ставил задачу поднять одну расу над другими, одну Веру над другими Верами, и не гнушался в достижении своих целей ужасными контрационными лагерями и газовыми камерами.

Ничего подобного у нас нет и никогда не будет! Каждый член Братства знает, что мы бесконечно далеки от фашизма. Мы не собираемся развязывать новые мировые войны, у нас найдутся другие, более тонкие средства. К тому же, будущая элита Земли станет интернациональной, ее будут представлять лучшие люди многих рас и народов. Никто также не станет выделять, и тем более ставить одну религию выше другой. Более того, самые талантливые люди из низшего, так называемого «среднего класса» получит некоторые шансы подняться выше. Это совершенно необходимо, чтобы освежать нашу кровь.

Короче, ничего нового в нашем Манифесте нет. Мир так живет уже десятки веков, хотя никто особенно не афишировал истинные цели того, к чему во все времена стремились элиты. Но только сейчас, когда ресурсы Земли почти исчерпаны, мы должны окончательно поставить все точки над i, благо, что теперь мы располагаем всеми необходимыми для этого средствами.

Ныне настал новый этап в нашей борьбе. В результате так называемых демократических реформ мы в России уже стали хозяевами почти всей бывшей государственной собственности, включая землю, леса, реки и озера. Наши люди находятся на всех этажах власти. Но люди из низов все еще не хотят признать себя холопами! Им еще нравится верить в нелепую сказку, что они – и есть истинные хозяева России. И помогает им в этом Культура, которую большевики некогда отобрали у русской аристократии и сделали достоянием так называемых «широких трудящихся масс». Настала пора загнать джина назад в его пыльную и душную бутылку! Университеты, институты, музеи, библиотеки, концертные залы, театры и многое другое, что пока еще доступно всем, должны принадлежать только нам.

По этой причине наше Братство вот уже много лет занимается всемерным разрушением того, что называется российской культурой. Наши титанические усилия не пропали даром. Ныне уже мало кто из низших слоев читает Льва Толстого, Чехова и Бунина, мало кто из так называемого «среднего класса» может позволить себе посещать театры и консерватории, предпочитая им примитивную голливудскую жвачку или еще примитивные отечественные криминальные телесериалы и книги. Многие музеи и библиотеки уже переданы в частные руки под предлогом того, что государству не по силам их содержать, и уже практически прекратили существование.

Конечно, нам пытаются противостоять различные националистические и ура-патриотические силы, но в предыдущем составе Думы они уже составляли явное меньшинство. Нынешний электорат уже почти на половину состоит из тех людей, которые в конце прошлого века относились к поколению, «выбравшего «Пепси»». Что ж, уж лучше «Пепси», чем Лев Толстой или Александр Солженицын!

Все идет своим чередом, вернее, шло. Но этой осенью все внезапно изменилось.

Конечно же, вы понимаете, что речь идет о так называемом Вольге Строгове. Я говорю «так называемом», поскольку никому толком так и не удалось установить, кто этот человек и откуда он появился. Да человек ли он вообще?

Один из гостей храма не сдержал изумленного восклицания:

- Вы хотите сказать, что Вольга – на самом деле сын Божий? Но ведь он…

- Конечно же, нет! – раздраженно прервал гостя Адепт. – Все эти разговоры о втором пришествии Христа – полная чушь. Но надо признать, что Вольга на самом деле обладает необычайными способностями, которые иначе как магическими не назовешь. Например, недавно мы узнали из достоверных источников, что ему известны едва ли все языки и наречия, что существуют на Земле! Он также обладает способностью читать чужие мысли, правда, пока нам не удалось выяснить, на каком расстоянии действует его дар. Еще хуже, что Вольга умеет предвидеть близкое будущее, и потому он уже не раз уходил из расставленных нами ловушек. Но самое неприятное, что Вольга умеет не только защищаться, но и нападать! И тогда он бывает жесток до крайности. Да вы сами поглядите…

Откуда-то из темноты выкатились три шара, по размеру чуть больше баскетбольного.

- Красные шары! – с благоговейным ужасом прошептал один из гостей и едва удержался, чтобы по старой привычке не перекреститься.

- Да, это красные шары, - подтвердил Адепт. - Их невозможно вскрыть никакими инструментами, даже сверхмощным лазерами, или хотя просветить какими-либо видами лучей. Но мы обладаем достоверными сведениями, что в эти три шара запечатаны останки трех криминальных авторитетов. Месяц назад они выкрали одну из любовниц Вольги и допрашивали ее с особым пристрастием. Увы, почти безрезультатно.

Банкир внезапно для себя спросил:

- Это Братство наняло тех бандитов?

В зале повисла напряженная тишина. Остальные гости инстинктивно отодвинулись от банкира, но Адепт-невидимка неожиданно легко согласился:

- Разумеется, это сделали мы. Нам хотелось узнать тайну красных шаров, и на этот раз наша ловушка удалась.

В темноте зажегся невидимый экран, и гости увидели трех громил, стоявших возле кресла, к которому было привязано окровавленное тело очень красивой девушки. Внезапно вокруг бандитов появились сверкающие сферы. Они начали медленно сжиматься, и воздух огласили крики ужаса и мольбы. Сферы сжимались все быстрее и быстрее и, наконец, послышался отчетливый хруст костей.

Экран погас, и на некоторое время в зале повисла тишина. И только спустя несколько минут один из гостей обрел дар речи:

- Выходит, это Вольга не так уж и всемогущ, - с неожиданным хладнокровием заявил он. – Он так и не смог защитить одну из своих девушек. Это делает его уязвимым! У Вольги наверняка есть куда более близкие люди. Я слышал, что главной его фавориткой является жена банкира Ильи Козельских. Почему бы однажды не заняться этой красоткой? Но красные шары… Очень странно, что Вольга не заметил камеру, которая сняла на пленку сцену гибели братков. Теперь у нас в руках есть неслабый козырь! Или Вольга специально хотел продемонстрировать нам, откуда красные шары появляются на улицах Москвы?

Адепт неохотно согласился:

- Да, скорей всего так и есть… Нас предупредили - а тот, кто предупрежден, тот вооружен. Вся деятельность Вольги по созданию так называемых Цитаделей коренным образом противоречит планам нашего Братства, и потому нам не избежать смертельной схватки с ним и с его сторонниками. Пока мы присматривались да примерялись, этот новоявленный пророк развернул кипучую деятельность! Еще в сентябре о нем никто толком не слышал, а ныне его сайт в Интернете – один из самых посещаемых в мире! Вольга создал свой фонд, и зарегистрировал международную корпорацию, которая в начале следующего года выйдет на мировой финансовый рынок. Царь-президент, пусть и неявно, но поддерживает Вольгу, а главное, пока не собирается ему мешать. Основная масса народа, особенно на периферии, о Вольге еще мало слышала, поскольку на телевидении он до сих пор появлялся. Мы отдали приказ всем владельцам телеканалов активно приглашать Вольгу, но тот пока уходит от прямого боя в эфире. А жаль, потому что наши телекомментаторы хорошо подготовлены и буквально рвутся в бой!

Но это все, так сказать, преамбула. Я собрал вас здесь с другой целью. Наше Братство и наши многочисленные союзники пришли к решению: пора приступать к активным действиям, пока не поздно! И каждый из вас сыграет в будущей битве свою роль. Кстати, вы обратили внимание, что вас – двенадцать? Именно столько у новоявленного пророка появилось верных сторонников-апостолов. Это довольно влиятельные люди, и все они действуют по плану Вольги, каждый в своей сфере. Вы работаете в тех же сферах: финансы, здравоохранение, культура, образование, экономика, армия и так далее. И это, как вы понимаете, вовсе не случайное совпадение. Отныне все ваши мысли и действия будут посвящены одной цели: любым путем уничтожить своего визави и главное, разрушить то, что ваши визави сделали для проекта «Цитадель»! Наверняка вы уже догадались, каковы имена ваших противников…

Банкир вздрогнул. Конечно же, он знал Илью Козельских. Более того, они учились на одном курсе в финансовой Академии, и одно время даже были закадычными друзьями. Но потом Илюха увел у него из-под носа красавицу Катю, и с той поры их дороги разошлись. Что ж, настала пора отдать должок…

На лицах его спутников тоже появились злорадные улыбки. По-видимому, у каждого из них также были давние счеты со своими давними недругами.

Выждав долгую паузу, Адепт сказал:

- Судя по всему, все довольны полученным заданием. Разумеется, мы знаем о ваших непростых личных отношениях с вашими визави, и рассчитываем на ваше особое рвение. Однако предупреждаю: не давайте волю эмоциям! Ваши визави сейчас находятся под могучей защитой Вольги. Как вы только что видели, месть этого человека поистине страшна! Есть основания полагать, что Вольга не остановится и перед местью вашим близким родственникам… Да, это так! В этом таинственном человеке добро смешано со злом, и это делает его очень и очень опасным. Но тот, кто часто вынимает из ножен меч мести, может от него и погибнуть!

Банкир спросил:

- Глубокоуважаемый Адепт, я хотел бы уточнить одну вещь. Вы сказали, что мы будет противостоять двенадцати апостолам нового пророка. Но кто будет противостоять самому Вольге? Вы лично, или…

В темноте послышался смех.

- Так я и сказал… Вам достаточно знать одно: Братство решило эту задачу, и главный поединщик уже выбран. Нам важно не просто убить Вольгу, а морально победить его! А это сделать куда сложнее, чем некогда римлянам распять бродягу Иешуа на Лысой горе. Но в нашем распоряжении будут все гигантские ресурсы Братства. Победа в поединках принесет каждому из вас очень многое. Вы сможете разом перешагнуть через много ступеней, и станете новыми адептами Братства!

А теперь вам пора идти. Все необходимые инструкции вы будете получать через моих связных. Впрочем… кажется, кто-то из вас колеблется?

Один из гостей нехотя кивнул, и отвернулся, чтобы не видеть презрительных взглядов своих спутников.

- Да, я хочу выйти из игры, пока еще туда не вошел. Мой визави… это же, без сомнения, мой родной брат! Да, мы с детства ненавидим друг друга, но все же… И потом, у него трое детей, а у меня – целых пять. Я уже не говорю о наших родителях, которые, слава Создателю, пока еще живы. Вольга может всех их уничтожить, разве не так?

- Может, - спокойно промолвил Адепт. – По крайней мере, он не раз грозился сделать нечто подобное, если мы первыми пойдем этим кровавым путем мести. А мы им непременно пойдем!.. Итак, вы отказываетесь от высокой чести стать поединщиком Братства?

- Да, - твердо сказал гость.

- Что ж, ваше право. Вольга на самом деле может быть очень опасным. Но Братство превзойдет его во всем, и в жестокости тоже!

Из темноты внезапно вынырнул человек в черном трюко и черной маске. Он схватил отказника за шею и одним движением длинного ножа перерезал ее. А затем мгновенно исчез.

- Ну вот, еще один сгорел на работе, - с какой-то странной иронией произнес невидимка, и ошеломленные гости впервые осознали, что это голос им вроде бы знаком. Но тот человек никак не мог быть Верховным адептом, тот был просто телевизионным шутом гороховым!

Луна быстро стала заходить за невидимый горизонт, и вскоре в зале настала полная темноте. Гости торопливо встали с пола, старясь не думать о том, что рядом с ними валяется окровавленный труп.

Сопровождающие вывели их из подземного зала, и они вновь пошли по дорожке, стараясь на этот раз даже не глядеть в сторону кладбища. Рядом темнела громада храма. «Нет, не храма, - поправил себя мысленно банкир. – Деревенские правильно называют это жуткое здание капищем. Но лучше уж уйти живым из капища, чем умереть от рук убийцы в храме Божьем!»

Глава 5 Катя & Шахта

За несколько дней до Нового года Вольга неожиданно приехал в Знаменки. Катя, не ожидавшая его приезда, даже всплакнула от радости. Последний месяц она жила в коттедже в одиночестве. Илья окончательно переехал в их московскую квартиру на Кутузовском проспекте, и полностью погрузился в свои дела. За все время он звонил два или три раза, и то лишь для того, чтобы напомнить жене о каких-то мелких бытовых вещах, неизбежно возникающих у всех, кто живет за городом. О разводе Илья не заговаривал, но и не делал ни малейшей попытки к новому сближению. Похоже, его вполне устраивала такая, раздельная жизнь. От доброжелательных подруг Катя узнала, что Илья изредка появлялся на светских тусовках с некой юной моделью, тощей, словно доска, развязной и воинственно глупой. Что ж, этого следовало ожидать. Да и какая разница, что за девица ныне ублажает Илью в постели? Все это не имело ни малейшего значения. Значение имел только один человек на свете и, слава Богу, что он, при своей невероятной занятости, все-таки находил для нее время.

Пока Вольга, сославшись на срочные дела, уединился в гостиной, Катя торопливо надела свое новое, пурпурное платье в старинном викторианском стиле, делавшем ее похожей на королеву. Наскоро сделав высокую прическу и украсив ее роскошной алмазной заколкой (единственный дорогой подарок Вольги!), Катя некоторое время стояла возле зеркала, внимательно разглядывая себя с ног до головы. Сердце ее бешено билось. «Сегодня, или никогда», - подумала она.

Вольга сидел в кресле возле пылающего камина. Перед ним на инкрустированном журнальном столике лежало пять мобильных телефонов. Вольга молчал, но Катя знала, что на самом деле он каким-то непонятным способом одновременно вел сразу несколько переговоров. Такой фокус она же имела возможность наблюдать неоднократно. Она также знала, что мобильные телефоны были необычными, и они улавливали не слова, а мысли Вольги. О-о, если бы это было самым странным в ее необычном возлюбленном!

Заметив Катю, стоявшую на пороге гостиной, Вольга мотнул головой, словно стряхивая с себя невидимые нити, связывающие его с собеседниками, и улыбнулся.

- Какая же ты красавица! – с искренним восхищением произнес он.

Катя тотчас почувствовала себя парящей птицей. «Я нравлюсь ему, - радостно подумала она. – Ему, которого обожают все женщины, кто хоть раз увидел его божественное лицо! Но он выбрал меня… Невероятно, но это так. А все остальное… так ли это важно?»

Забыв о своем королевском образе, Катя торопливо подбежала к Вольге и, опустившись на колени, прижалась щекой к его руке.

- Боже, как же я счастлива… - прошептала она.

Вольга прикоснулся ладонью к ее лицу, и она вновь почувствовала чудесное, неповторимое ощущение, будто через эту ладонь в ее тело начинает струиться поток необычной энергии, имя которой Ци.

- Прости, милая, но у меня нет сил даже для того, чтобы встать и обнять тебя, - сказал он. – День был таким тяжелым… Даже не верится, что через несколько дней наступит Новый год!

Катя с надеждой посмотрела на него:

- Ты не забыл свое обещание – этот праздник мы встречаем вместе, да?

Вольга кивнул.

- Конечно. Андрон клянется, что приготовил для нас нечто совершенно фантастическое. Я даже не знаю, куда именно он нас повезет, кажется, в какую-то старинную подмосковную усадьбу. Просто поражаюсь, сколько выдумки в этом маленьком человечке! Он – очень удачная находка для Проекта. Я уже не говорю о Викторе. Этот парень только на вид прост…

Заметив тень огорчения на ее лице, Вольга опомнился.

- Ты права, милая – хватит думать о Проекте! Этот вечер мы посвятим только друг другу, согласна?

Он поднялся с кресла и, подхватив возлюбленную на руки, понес к лестнице, что вела наверх, в спальню.

Катя очнулась от сонного небытия, когда часы показывали полночь. Еще не открывая глаз, она инстинктивно протянула руку. Он был здесь, и больше ей ничего не было нужно.

Ночник разливал по спальне бледный молочный свет. За окном валил густой снег, и Катя ощутила себя, словно бы на самом конце света. О, чтобы она только не отдала, чтобы так было на самом деле! А сейчас ей оставалось только надеяться, что эта ночь никогда не закончится.

Вольга лежал, как обычно, уткнувшись лицом в подушку, и спал после нескольких часов бурной любви. Привстав, она стала нежно ладить кончиками пальцев его спину. В которой раз она поразилась, как совершенно тело ее возлюбленного, какой гладкой и атласной была его кожа. Редкая женщина могла бы похвастаться такой кожей. О других мужчинах и речи не шло. Странно… На теле Вольги не было ни единого волоска, и тем более удивляла его пышная борода. «Интересно, как будет выглядеть Вольга, когда сбреет бороду? – подумала Катя. – Однажды он обещал, что сделает это, как только они переступят через первый порог. Но что это за порог, он так и не сказал… Наверное, и даже наверняка, Вольга после этого станет еще более красивым и привлекательным.

От этой мысли у Кати тотчас испортилось настроение. Она была очень ревнива по натуре, просто прежде у нее не случалось серьезных поводов для ревности. Илья… там все было иначе. Только теперь она поняла, что они никогда друг друга по-настоящему не любили. Это была привязанность, дружба, в чем-то и деловой расчет, но никак не любовь, и даже не страсть. А Вольга… о такой встрече она и мечтать не могла! Конечно, она прекрасно осознавала, что удержать такого мужчину никогда не сможет. Его многочисленные подружки из королевской свиты… что ж, надо же ему с кем-то появляться на светских раутах! Сама она не может позволить себе такой роскоши, это будет слишком явным вызовом свету. Да и нельзя подводить Илью, игравшего заметную роль в планах Вольги.

Если подумать, то стоило ревновать Вольгу только к одной женщине. И даже не женщине, а просто девочке. Даша… Вот кто для нее по-настоящему опасен! Слава Богу, что ей только пятнадцать лет.

Уже пятнадцать, поправила себя Катя. Через два-три года эта сопливая девчонка превратится в девушку. Надо признать – очень красивую девушку. И главное, чертовски талантливую! Ее голос уже сейчас вызывает у многих восхищение, а через два-три года…

Катя нахмурилась. Голос! Да, это серьезно. Конечно, она, Катя, была полностью уверена в своей красоте, и ничьей конкуренции не опасалась. Но надо честно признаться: никакими особенными талантами она, увы, не обладала. Да, когда-то она сыграла в кино несколько второстепенных ролей, снялась в двух-трех рекламных роликах… Ну, и тому подобная суета. А вот Даша могла рассчитывать на гораздо большее. Не случайно противный Андрон придумал для нее такой амбициозный псевдоним: Дарьяра, или Дарья-РА – то есть, Дарья-Солнце! Вот так, не больше и не меньше. А главное, Даша обладала самым чудным даром – юностью и свежестью! За ее плечами не было Ильи Козельских, год жизни с которым можно считать за два. Очень скоро настанет момент, когда Вольга встанет перед выбором, потому что ни она, ни Даша делиться его любовью ни с кем не захотят. И каков же он будет, этот выбор?

Катя инстинктивно с силой сжала предплечье Вольги, и тот проснулся. Сонно заворчав, он нехотя перевернулся на спину и взглянул на нее мутными, полуоткрытыми глазами:

- Что, уже пора вставать? Нет, еще только начало второго… Катя, почему ты не спишь?

Она тускло улыбнулась.

- Меня мучают разные мысли…

- Разве тебе было так плохо, что у тебя остались силы для размышлений? – искренне удивился Вольга. – А мне-то показалось…

Катя закрыла ладонью его рот.

- Помолчи, любимый, - сказала она. – Дай мне сказать… Я давно ждала этого часа. И потом, я довольно наслышалась о твоем замечательном проекте. А если и у меня есть свой проект? Нет, я не собираюсь строить что-либо вроде твоей гигантской Цитадели. Мне хочется создать нечто другое, совсем крошечное, но очень важное для любой женщины…

Вольга кивнул.

- Да, конечно, я понимаю. Я хотел сказать об этом чуть раньше, но просто потерял голову от страсти, и забыл обо всем на свете… А сейчас самое время для этого. Катя, теперь у тебя могут быть дети.

Она непонимающе взглянула на него.

- Дети? Причем здесь дети? Об этом я пока и не мечтаю… Семья – вот что я хочу иметь! Разве это так много – знать, что твой любимый человек принадлежит только тебе одной? Я понимаю, что ты вряд ли сможешь уделить мне много времени, твои проекты просто не позволят нам такой роскоши, но хотя бы один день в неделю, хотя бы один час… На большее я и не претендую! Но этот час должен принадлежать не просто любовнице, а жене!

Вольга пристально смотрел на нее, и в его глазах читалось откровенное удивление. Катя смешалась. Что-то она не то говорила, что-то она упустила очень важное…

Наконец, до нее дошло.

- Дети… - прошептала она, не веря своим ушам. – Ты говоришь про моих детей? Но ведь врачи… Это сделал ты?

Вольга молча кивнул.

Она стояла на коленях, ни жива, ни мертва. До этого момента она всерьез не воспринимала его колдовские пассы над нижней частью ее живота. Все это больше напоминало обычный эротический массаж, который, надо признаться, Вольга совершал с поразительным искусством. Ей было приятно, и разве этого мало? Правда, однажды Вольга говорил что-то насчет возможности подарить ей счастье материнства, но разве можно всерьез воспринимать слова мужчин в такие моменты? Ради возможности обладания женщиной они готовы обещать все, что угодно.

Катя закрыла лицо руками и всхлипнула. Ей хотелось разрыдаться от счастья, но вместо этого она бросилась в объятья Вольги и стала осыпать его горячими поцелуями. А потом он нежно перевернул ее на спину, и овладел ею, но уже не страстно, а нежно, словно бы опасаясь причинить вред тому, кто уже находился в ее утробе.

Наконец, они оба насытились любовью, и она улеглась головой на его широкое, сильное плечо.

- Милый… - прошептала она.

- Да? – сонно отозвался он.

- Кто ты?!

Он удивился.

- Как это – кто? Я – Вольга!

- Нет, я о другом… Откуда ты пришел на Землю? Со звезд?

Вольга нахмурился.

- Опять эта чепуха… Я даже не марсианин. Ха, тебе вряд ли понравилось бы, если бы марсианин оказался в твоей постели! Это такие уроды…

Она не приняла его шутливый тон.

- Выходит, ты знаешь, как выглядят марсиане? – спросила она, пристально глядя в глаза возлюбленного. – Но откуда? Люди до сих пор так и не высадились на Красной планете, а от автоматических зондов толку мало. Но ты знаешь о марсианах! Значит, Андрон прав, и ты – человек из будущего!

Вольга поморщился.

- У Андрона слишком богатое воображение, - сказал он. – Путешествие во времени происходят только в фантастических книгах и фильмах. Забудь об этом, девочка.

- Я уже давно не девочка! – неожиданно взорвалась Катя, и вырвавшись из его объятий, села на постели. – Наверное, ты спутал меня с твоей Дашей… Признайся, это о ней ты думал только что, отдыхая после любви?

- Я думал о снах, - уклончиво ответил Вольга.

- Снах?.. Причем здесь сны?.. А-а, кажется, теперь я начинаю догадываться. Вот уже три месяца, после нашей первой встречи, мне порой снятся очень странные сны… Я не все помню, но то, что я видела, больше напоминает короткие кинофильмы. Так это ты посылаешь мне эти странные сны?

Вольга неохотно кивнул.

- Но зачем? Та, другая Россия середины 21 века… она меня пугает! Нежели, наша страна может стать такой?

- Может.

- Но это же ужасно! Я каждый день слышу по телевизору совсем другие прогнозы на будущее. Многие аналитики полагают, что ныне Россия твердо вошла в число цивилизованных, развитых стран, и будущее ее может вызывать только оптимизм.

- Особенно будущее той Россия, что находится внутри Садового кольца, - с иронией продолжил Вольга. – Да, там все в порядке. Под предлогом реконструкции обветшавших зданий, оттуда выселили почти всех людей, чей ежегодный доход меньше миллиона долларов… А-а, я совсем забыл, что вы с Ильей тоже принадлежите к касте избранных. Оптимизм у вас не просто в крови, а в генах. Ведь ваши с Ильей родители и в прежние времена жили в процветающей России, разве не так?

Кровь ударила Кате в лицо. Ей хотелось ринуться в спор, но она сдержала себя, понимая, что Вольга без труда одержит победу. Непонятно каким образом, но он знал очень многое о том, как живут россияне во всех концах страны. Ясно, что эти сведения он почерпнул не из «свободной прессы», а откуда-то еще. Но откуда?

Вместо возражений Катя прижала руки к груди и умоляюще промолвила:

- Милый, я очень прошу - пусти меня в свой мир! Я так хочу проникнуть в твою память, в твои мысли, в твои мечты… Ну, хотя бы только на одну минуту! Нежели ты не знаешь, какой это голодный зверь – неутоленное женское любопытство?

Вольга задумчиво посмотрел на нее.

- Эта минута стала бы самой страшной в твоей жизни… - медленно произнес он. – Нельзя заглядывать в бездну, если тебя нет крыльев… Особенно сейчас, когда у тебя за спиной стоят три человека в белых маскхалатах.

Катя с недоумением посмотрела на него.

- О ком ты говоришь? В доме никого кроме нас нет. А твои охранники находятся в другом флигеле.

- Я говорю не о них, - с напряженно улыбкой пояснил Вольга. - А о тех трех типах, что прячутся ныне в лесу, в трехстах метрах отсюда. Ого, какая у них аппаратура! Такой я здесь еще не видел.

Катя пожала плечами.

- Аппаратура… О чем ты? Ох, неужели эти типы подслушивают наш разговор?

- Пытаются подслушать, - уточнил Вольга. – Но это – не главное их занятие. Параболическая антенна, мощный генератор…. Хм-м… То-то я недавно ощутил сильный удар по нервам! Эти три типа сумели установить частичный контроль над тобой, Катя. Именно они, а не ты, пытаются проникнуть в мои тайны! Черт побери!

Вольга внезапно вскочил с постели и подбежал к окну, что выходило в сторону леса. Подняв жалюзи, он стал вглядываться в темноту. Вдруг он вскрикнул и отпрянул, словно получив сильный удар в грудь. Катя бросилась ему на помощь и помогла устоять на ногах.

На лицо Вольги было страшно смотреть. Оно превратилось в каменную маску, глаза помутнели, на посиневших губах выступила пена. Казалось, у него сейчас начнется припадок.

Но вместо этого Вольга вдруг издал яростный рык, а потом обмяк и бессильно опустился на колени. Катя с испугом гладила его по плечам, не понимая, что происходит, и шептала какие-то бессвязные слова утешения.

Наконец, на щеках Вольги вновь появился румянец, а его глаза слегка просветлели. Он прошептал с нескрываемой ненавистью:

- Сволочи, какие же они сволочи…

Взглянув на растерянную Катю, он криво усмехнулся.

- Я недооценил наших врагов. До сих пор их действия были стандартными и потому легко предсказуемы. Ну, бомбы под мостами на Рублевке, ну, попытки отравить водопроводную воду в здании Фонда, и так далее. Но эти три гада… их оружие было куда более мощным! Когда-то в конце прошлого века с помощью подобного психоизлучателя опальный генерал Рохлин был убит своей же собственно женой. Но этот прибор на порядок мощнее! Хорошо, что я успел остановить этих подонков, иначе тебе бы пришлось плохо. Очень плохо!

Катя недоуменно смотрела на Вольгу.

- Ты хочешь сказать… что эти трое собирались меня убить?

Вольга уклончиво ответил:

- Не совсем… Но они могли сильно повредить твою психику, превратить в послушный инструмент их воли. Слава Богу, не получилось! Ты как, в порядке?

Катя растерянно кивнула.

- А эти трое… где они сейчас?

Вольга жестко усмехнулся.

- Там, где им и место – в аду.

- Ты убил их?!

- Да. Точнее, у всех троих случился обширные инфаркты. Слишком легкая смерть для мерзавцев, которые хотели причинить тебе вред! О, Господи! Ведь я же много раз предупреждал этих людей. Я говорил им, что не собираюсь ни на кого нападать, но, защищаясь, стану безжалостным. И все равно эти самоубийцы продолжают лететь ко мне, словно мотыльки на костер! Они знают, что умрут, но все равно пытаются причинить вред мне и моим близким людям. Почему? Не знаю. Мне кажется, что Цитадели кому-то уже встали поперек горла, хотя они существуют еще только в проекте. Что же будет тогда, когда в основании Башен будут положены первые гранитные блоки?

Вольга порывисто обнял Катю и горячо зашептал ей на ухо:

- Милая, скажи, что мне делать? От моих рук уже погибли больше ста человек! Все они были редкостными мерзавцами, но это все же были люди! Таких мерзавцев с темной аурой на земле очень много. Только закоренелых убийц – миллионы! От их рук ежедневно умирают тысячи людей, и среди них очень много женщин и детей. Никто и ничто не может их остановить. Более того, в России и многих других странах убийц защищает закон. В этих странах им в самом худшем случае грозит только тюрьма, а большинство преступников умеют с помощью своих подельников быстро выходить снова на свободу. И они опять убивают, и опять гуманный суд встает на их сторону… Весь этот кошмар стремительно приближает варварство! И если так будет продолжаться и дальше, то мы можем не успеть с Цитаделями, их попросту некому будет строить…

Катя тихо спросила:

- Но что мы можем? Закон нынче очень часто защищает варваров… Или ты можешь с этим что-то поделать?

Вольга молча снова привлек ее к себе, но она вырвалась и пристально посмотрела в его темные, бездонные глаза.

- Я спрашиваю: разве ты что-то можешь с этим поделать?

Вольга опустил голову.

- Да… Темная аура убийц… ее можно заставить вернуться в их сердца. Их жертвы не уходят в тонкий мир, они бродят вокруг преступников и жаждут мести. И если оба мира хоть на несколько мгновений соединяться, то сам собой свершится справедливый суд!

Катя с ужасом смотрела на своего возлюбленного.

- Выходит… миллионы могут умереть в одну минуту, если ты этого захочешь?

- Нет, не я… Вернее, не я один.

- А кто же еще?

- Много влиятельных и мудрых людей. Можешь их называть Наставниками.

- Вот как – у Земли, оказывается, есть Наставники… А почему же тогда ты так уверен, что твое мнение может оказаться решающим?

Вольга посмотрел на нее так, что у Кати сжалось сердце.

- Потому, что все Наставники давно «за», - промолвил он.

Катя охнула.

- А против – ты один?

- Да. Я говорю им: если в этом мире попытаться уничтожить все зло, то будет уничтожен и весь этот мир. Я считаю, что нужно не столько бороться со злом, сколько творить добро.

- Так вот почему ты пришел в наш мир… - прошептала потрясенная до глубины души Катя. – Ты еще надеешься!

Вольга тихо сказал:

- Да, я еще надеюсь… Но если бы знала, как тяжело мне дается эта надежда!

Катя заснула с усталой улыбкой на устах. Ей приснился какой-то военный гарнизон, расположенный среди дальневосточных лесистых сопок, и ракетная шахта…

… - Ать-два, горе не беда! Шире шаг, доходяги! Носки тяните, собачьи дети! Петров, подними голову повыше, на полу все равно котлеты не валяются! Суркис, ты что, на балет пришел? Вбивай каблуки в бетон, слабак! Шамаев, опять отстаешь? Наряд вне очереди! А-а, ты еще зубы скалишь, гавнюк? Два наряда! Будешь чистить сортир своей зубной щеткой!

Взвод шагал по туннелю верхнего уровня. Солдаты словно на параде тянули ноги и дружно били каблуками по бетонному полу. Редкие аварийные лампочки скупо освещали суровые лица парней. Им было лет по семнадцать-восемнадцать, не больше. Еще вчера эти ребята работали на полях в своих деревнях, доили коров, строили дома, чинили интернет-браслеты и голографические телевизоры, убирали навоз в коровниках, водили разбитые, чиненые-перечиненые грузовики. А сегодня настал их черед надеть солдатскую форму (потертую, выцветшую, с многочисленными заплатами), которую носили еще их отцы и деды из окрестных деревень, взять в руки ружья образца конца прошлого века, и спуститься под землю. Здесь им предстояло провести ближайшие три года. На это время парням предстояло забыть, что такое солнце, самогон и девушки. Ну что ж, не они первые, не они последние! Софьюшке надо послужить верой и правдой, словно настоящей царевне. Глядишь, тогда и она, родная, еще послужит матушке России!

Сержант-полковник Ващук любовно проследил взглядом взвод, который вскоре свернул за угол и исчез во мгле. Лично он не любил всяческую шагистику, но какая же без этого дисциплина? Да и физическую форму надо всячески поддерживать. Здесь, под землей, люди быстро слабеют без солнечного света. Питание скудное, витаминов маловато, а главное, на людей действует соседство с Царевной. Софьюшка красива и величава, спору нет, но характер у нее бабий, ядовитый. Атомные боеголовки, хотя и закрыты свинцовыми экранами, все же постоянно излучают, и на здоровье это хошь не хошь, а сказывается. На ветеранах вроде него это видно невооруженным глазом. Ну, о них разговора нет, а молодежь жалко. Им надо еще свое взять, девок потискать да ребятишек настругать. А тут это ядовитое излучение… Всякое бывает с парнями. Одним хоть бы что, свое отслужили – и на волю с чистой совестью! Говорят, и работают славно, и детишек делают исправно. А другие хоть и выглядят молодцами, ну просто кровь с молоком, а почему-то к яду больно чувствительные. И трех месяцев бывает не проходит, как начинают лица сереть и глаза мутнеть. Таким прямой путь – в лазарет. Но не каждый оттуда выходит. Порой и хоронить приходится, благо кладбище рядом, в старой шахте, в пятистах метах отсюда. Но об этом и думать не хочется…

Сержант-полковник Ващук нахмурился. Он по привычке одернул свою сержантскую форму, поправил ремень и, повернувшись, зашагал к лифту. Металлическая клеть опустила его на пятый уровень, в бетонный бункер, где находился пункт наблюдения. Там дежурили шесть операторов. Увидев командира, они дружно поднялись со своих мест, но Ващук усадил их повелительным движением руки. Командир смены майор Свирский щелкнул каблуками, лихо откозырнул и доложил:

- Товарищ сержант-полковник, за прошедшую смену никаких особых происшествий на Шахте не случилось. Дважды на западе от Шахты пролетел SR-75. Американский самолет – разведчик летел на высоте пятнадцать километров, но в зону обстрела не входил. Как обычно, он облучали радарами наши наземные установки, но мы включили систему радиопомех. Спустя двадцать минут разведчик ушел на север.

Ващук усмехнулся.

- Понятно. Как обычно, америкашки наведались к нашим соседям. Думаю, они и оттуда вернуться несолоно хлебавши. Хрена они лысого увидят скорей, чем нащупают у нас слабые точки!

Майор кивнул, но на его лице промелькнуло выражение сомнения. Сержант-полковник Ващук заметил это и жестко спросил:

- В чем дело?

- Утром трижды звонили из Штаба.

- Ну и что?

- Они… они грозились пустить в ход план «А». Требовали поднять вас с постели, ругались разными словами, ну и так далее, как обычно.

- Вот и именно – как обычно! – усмехнулся Вашук. – Испугали ж… пальцем! Планом «А» нам угрожают еще с весны, когда Верховный сменил прежнего начальника Штаба. До того нас всех просто обещали взять измором, а потом арестовать и расстрелять как изменников Родины. Ну, а теперь грозят нас раздолбать вакуумными бомбами. Ни хрена у них не получится! Наши зенитные ракеты перехватят в воздухе любую хреновину. С земли нас тоже не возьмешь, за нас горой стоят крестьяне на тридцать километров вокруг. А если захотят долбануть нас тактическими ядерными ракетами, то и у нас этого добра хватает.

Майор переминался с ноги на ноги, его лицо выражало очевидную растерянность.

- Да, все это так, но… Товарищ сержант-полковник, Штаб очень настаивает на том, чтобы вы сегодня же вышли на связь.

Ващук нахмурился. Таким растерянным майора Свирского он не видел никогда.

- Что случилось, Тихон? – тихо спросил он.

Свирский оглянулся на солдат, которые занимались своим делом на рабочих местах, но при этом явно прислушались к разговору командиром, и тихо ответил:

- Свяжись со Штабом, Петр. Очень прошу. Есть особые обстоятельства…

Сержант-полковник Ващук разразился длинной бранной фразой. Меньше всего на свете он хотел бы сегодня общаться с начальником Штаба. От одного вида прилизанных, напомаженных волос этого гада у него пучило в животе. Да и что тот может сказать ему нового? Оперативную обстановку на южных границах, в зоне ответственности Шахты, Ващук прекрасно знал от независимых разведчиков. Шестая и восемнадцатая армии имени Дэн Сао Пина по-прежнему базировались в двадцати километрах от Хайлара. За прошедшие недели китайцы трижды отражали набеги конных варваров со стороны Монголии.

Судя по дислокации, китайская армия действительно несла оборонительные задачи, и не собирались переходить реку Аргун. Ну, а если такое желание у китаезов все-таки появится, то Царица Софья может за считанные минуты превратить их армию в прах и тлен. Другие участки южной границы тоже были на надежных замках, они находились в зоне ответственности других Шахт.

Сержант-полковник хотел напомнить об этом майору Свирскому, но заглянув в его глаза, воздержался. Тихон не просто встревожен, он явно испуган. Чем же можно было напугать такого человека, которого еще в молодые годы прозвали Железным Дровосеком?

- Ладно, - наконец неохотно кивнул Ващук. – Поговорю. Вот что, майор, давай-ка подключись к обычной телефонной линии. Вроде, такая еще сохранилась возле Новоперска. Сможешь?

Свирский широко раскрыл глаза от изумления.

- Но как же так… У нас нормально работают три секретные линии. По инструкции не положено…

Ващук побагровел:

- Мать твою за ногу, я прекрасно знаю, что положено, а что нет! Что толку говорить по кодированной линии, когда за нами следят сотни глаз из космоса, с воздуха и даже из-под земли? Помнишь, как под новый год наши ползуны обнаружили «крота» всего в ста метрах от Шахты? Эта железная сволочь подслушивала наши разговоры больше трех часов, гадюка! Хорошо еще, что она не долбанула нас чем-нибудь таким, от чего у людей мозги из ушей начинают вытекать. Есть такое новое оружие, разведчики о нем пронюхали… Но с Штабом я буду говорить только по обычной телефонной связи! Мне скрывать от наших русских людей нечего.

Резко повернувшись, Ващук вышел из комнаты и направился по узкому коридору в штабной пункт связи. На душе у него было погано. Он уже давно привык к мысли, что рано или поздно Штаб найдет способ, как прищучить все взбунтовавшиеся ракетные Шахты. Вариантов хватало: ночная высадка спецназа, атака химическим или бактериологическим оружием, удар психоизлучателями… Подобные попытки уже были, но успеха не имели, поскольку все Шахты имели мощную оборонительную систему. Однако боеприпасы кончались, техника изнашивалась, и помощь независимой разведки не решала все проблемы. Пройдет еще лет пять, максимум восемь, и Шахта превратится в свалку проржавевшего металлолома. Тогда их можно будет взять хоть голыми руками! Впрочем нет, Царица не даст, храни ее Господь!

Ващуку вдруг страстно захотелось взглянуть на свою хозяйку. Не выдержав, сержант-полковник свернул направо и пошел по длинному коридору. Трижды ему преграждали путь массивные металлические двери с электронными шифрозамками, возле которых стояли дежурные с лазерными ружьями в руках. Трижды ему приходилось проходить утомительную процедуру идентификации, когда проверялись не только знание пароля, но и рисунок сетчатки его глаз. Ващук ворчал, но мысленно хвалил солдат за добросовестную службу.

Наконец, в сторону отошла последняя массивная дверь, и Ващук вышел на кольцевую галерею. Внизу на тридцать с лишним метров уходила Шахта, скупо освещенная аварийными огнями. Посреди возвышалась стальная башня Царевны. Возле первой ступени вились гибкие трубопроводы, по которым во чрево ракеты непрерывно поступал жидкий гелий, предназначенный для охлаждения системы управления. По серому корпусу словно муравьи ползали десятки роботов-диагностов, изучая функциональное состояние огромной ракеты. Они время от времени ныряли в раскрытые технические лючки, чтобы затем провести более тщательное исследование агрегатов Царицы.

Ващук поднял голову и увидел головную ступень ракеты. Сейчас она была пустой, но едва он, Ващук, примет решение о боевом пуске, роботы в течение минуты заменят ее на ядерную боеголовку. А потом останется набрать код пуска, подтвердить зашитое в бортовой компьютер Царицы целеуказание, и…

Сержант-полковник перекрестился и прошептал слова молитвы. А затем зажмурился и представил, как это будет. Шахта задрожит, словно в глубине начало землетрясение. Там, наверху, в сторону быстро отойдет массивная заслонка Шахты. Из сопел первой ступени вырвется пламя и Царица, окутанная дымом и пламенем, медленно, словно нехотя, начнет подниматься из чрева Земли, чтобы совершить неумолимое и грозное возмездие. Да, Царица принесет кровь и слезы, но одновременно и надежу на спасение для огромной, исстрадавшейся страны. Потому что России больше не на кого и не на что надеяться…

Открыв глаза, Ващук с силой мотнул головой, чтобы стряхнуть видение и, повернувшись, торопливо вышел из Шахты.

На пункте командной связи уже светился экран. Командующий войсками стратегического назначения, генерал армии Торопце, сидел за столом в своем кабинете и еле сдерживая ярость, терзая огромными волосатыми руками какой-то пульт. Увидев Ващука, он гаркнул:

- Наконец ты соизволил явиться, засранец! Сержант, ты…

Далее последовал набор длинных, витиеватых фраз, исполненных с большим мастерством и выдумкой. Ващук выслушал бывшего начальника с большим интересом и даже уважением. Мат во все времена был армейским языком номер один. Он, Ващук, как и любой бывалый сержант, мог при необходимости втолковать всем и каждому, кто он есть, откуда произошел и какова будет его судьба и судьба его ближайших родственников и потомков в ближайшие две тысячи лет. Однако Торопцев по сравнению с ним был просто гигантом!

Выждав, когда генерал немного выдохся (все-таки годы брали свое), Ващук спокойно сказал:

- Товарищ генерал армии, напрасно вы так… Все-таки мы общаемся по обычной гражданской телефонной линии. К ней сейчас умеет присоединяться любой пацан. Даже тот, кто и читать и писать не умеет. Надо бы поберечь ребячьи уши…

- Вот именно – нас может подслушать любой пацан! – кипятился генерал. – Каким надо же быть кретином, чтобы разговаривать со Штабом по обычному видеотелефону! Это преступление, неужели твоя тупая башка этого не понимает?

Ващук поморщился.

- Преступлением больше, одним меньше – теперь для меня один хрен. Ну не доверяю я секретным линиям! Не знаю почему - но не доверяю. Чутье подсказывает, что, на этих самых долбаных линиях сейчас словно грибы выросли сотни мохнатых ушей. А обычный телефон шпионам даром не нужен. По крайней мере, я теперь уверен, что говорю именно со Штабом, я не с каким-нибудь дядей Сэмом в офицерской форме.

Генерал хотел взорваться очередным потоком бранного красноречия, но сдержался.

- Да, шпионские уши надо поберечь, - сипло сказал он. – Но твои уши, сержант, я бы с удовольствием отрезал от твоей пустой башки и бросил собакам!

- Вы ошиблись, товарищ генерал армии, я не сержант, а сержант-полковник, - поправил Ващук.

- С каких это пор? Уж не с тех ли, когда ты застрелил своего командира Радимова, содрал с его кителя погоны полковника и пришил на свой долбанную сержантскую форму?

Ващук облизал пересохшие губы и объяснил:

- Дело было не совсем так, товарищ генерал армии. Полковник Радимов пытался заставить офицеров и солдат, чтобы те отдали Царицу на утилизацию согласно приказу Штаба. Мы заявили, что это чистейшей воды саботаж, и тогда полковник Радимов выхватил пистолет и начал стрельбу. Трое солдат и офицеров было убито, шестеро ранено, и я в том числе. А когда мы убили полковника, весь состав нашей дивизии решил избрать меня своим командиром. Так что погоны полковника я ношу вполне законно, так же как и мой старый сержантский мундир.

Торопцев наклонился вперед так, что на экране стали видны прожилки на его рыхлом носу.

- Полковник Радимов умер, как герой, и на днях указом Главнокомандующего получил орден Славы шестой степени, посмертно. А все вы – бунтари и изменники! Обещаю, что всех вас расстреляют как военных преступников. А тебя, свинья, я расстреляю лично!

Ващук сглотнул. Кровь бросилась ему в голову. Контузия, полученная в схватке с Радимовым, вновь дала о себе знать,

- Ну, а мы, бунтари, не стали бы даже тратить пули на такую дрянь как ты! Петля на шею - и привет! Да только боюсь, тебя и всю прочую штабную сволочь поймать нам не удастся. Думаешь, мы не знаем, где живут твои дети, и какие дома у тебя куплены в Западной Европе и в Америке? Разведчики все разнюхали, не беспокойся. Они следят за каждым твоим шагом, изменник. Нам отлично известно, что за утилизацию каждой стратегической ракеты ты лично получаешь сто тысяч долларов.

- Чушь! – заорал Торопцев. – Ракеты уничтожаются согласно плану, учрежденному Главнокомандующим! Большая их часть исчерпала свой технический ресурс и стала более опасна для России, чем для противника!

Ващук усмехнулся.

- Вранье. Ремонтные роботы - отличная штука, с их помощью мы можем продлить ресурс всех агрегатов в два, а то и в три раза.

- Вот как? – сощурился Торопцев. - А знаешь ли ты, тупоголовый сержант, что для получения сертификата на продление ресурса все агрегаты ракеты должны пройти специальные ресурсные испытания? А этого сделать в Шахте невозможно, для таких вещей существуют специальные заводы и лаборатории.

Ващук кивнул.

- Конечно, знаю. Формально это верно, спору нет. Но чтобы получить такие документы, ракету надо сначала разобрать и отправить на заводы черт знает куда. Результат будет тот же самый: Шахта умрет! Ведь новой ракеты для нас нет?

Торопцев фыркнул:

- Не твоего сержантского ума дело! В любом случае, это не тема для обсуждения. Твое дело выполнять приказы вышестоящего командования. За безопасность страны отвечают здесь, наверху, понятно?

- Понятно, - кивнул Ващук. – Отвечают за безопасность те, кто наверху, а обеспечивают эту самую безопасность страны те, кто внизу. Ну, а ниже меня никого нет, я сижу в земле-матушке по самую макушку… Учти, генерал: пока я жив, то вам не удастся демонтировать Царицу, и не надейтесь! Разведчики говорят, что наверху есть планы продать Сахалин и Курилы япошкам, а китаезам – наш Дальний Восток. Мол, все равно эти регионы почти опустели, работать здесь некому, а ценный лес и полезные ископаемые почти уже все вывезены. Но земля-то наша, русская, здесь осталась! И пока Царица стоит в Шахте в полной боевой готовности, мы никому и ничего не отдадим! Хватит с России потери Аляски. Хоть Крым вернули, и то слава Богу. Хотя поговаривают, будто вы собираетесь ее вновь вернуть Украине – не бесплатно, конечно. Вроде, америкашки готовы вам тайно за это заплатить?

Торопцев ударил кулаком по столу:

- Да кто ты такой, чтобы решать вопросы государственной важности? – рассвирепел он. - Не хватало, чтобы каждая земляная крыса разевала свою пасть и учила Верховного, что ему делать! Ну вот что, сержант. До поры до времени мы пытались урезонить вас, бунтарей, без применения силы. У нас давным-давно созданы соответствующие структуры, чтобы бороться с ядерными террористами. Но мы даже в кошмарном сне не могли представить, что такими террористами станут наши же боевые подразделения, которые возглавили безумцы и предатели вроде тебя! Настало время положить бунту конец, пока вы не взорвали Россию к чертовой бабушке, или не сотворили четвертую мировую войну. И начнем мы, как раньше было принято говорить, с непопулярных мер.

Генерал армии нажал на кнопку. Распахнулась дверь, и в комнату вошли солдаты с бластерами в руках. За ними шли… Ващук не поверил своим глазам!

- Жена, дети… - пробормотал он, содрогаясь всем телом. – Где вы их разыскали, подонки?

Торопцев жестко усмехнулся.

- У нас тоже есть разведка, - пояснил он. – Ну что скажешь, сержант? Посмотри в глаза жене и дочерям! Учти, их жизнь сейчас висит на волоске. И не только их, но и жизни родственников всех других бунтарей. Мы получили приказ от Верховного применять любые меры для погашения бунта. Любые, понял?

Ващук покрылся холодным потом. Он уже шесть лет не видел жены и не получал от нее вестей. А дочери… Влада и Сашенька уже стали совсем взрослыми!

- Маша, здравствуй, - сказал Ващук дрожащим от волнения голосом.

Его поседевшая, осунувшаяся жена всхлипнула, не отводя влажных глаз от экрана видеофона:

- Здравствуй, Петр. Вот мы и свиделись. Дочери, это ваш отец, помните, я о нем рассказывала?

Ващук застонал и закрыл лицо руками.

Генерал армии удовлетворенно засмеялся.

- Так-то лучше! Пожалуй, я пойду перекурю, а вы минут пять поговорите. Мария Алексеевна, я уже предупреждал: ваша судьба зависит от того, одумается ваш муж или нет. К сожалению, мы не можем арестовать его и других бунтарей, но мы готовы на любые, самые крайние меры! Повторяю: в случае мирной сдачи мы гарантируем жизнь вашему мужу и его подельникам. Пока это все, но и это немало, учитывая всю тяжесть ими содеянного. Ну, действуйте же!

Генерал стремительно вышел из комнаты, за ним следом вышли и охранники.

Мария Алексеевна и дочери растерянно смотрели на Ващука. Тот от волнения на время потерял дар речи.

- Как живешь, Маша? – после долгой паузы сдавленно спросил Ващук.

Жена нервно передернула плечом.

- Как все, только хуже… Легко ли знать, что твой муж – бунтарь и изменник Родины? В нашем поселке на меня стали коситься на первый же день после бунта на вашей Шахте. Я долго не стала ждать: продала наш дом и двинулась к сестре в Краснодар. Там долго не задержалась, и поехала в Сызрань к двоюродной тетке. Но она не захотела пустить жену преступника даже на порог, и я двинулась дальше по родственникам… Да что там долго рассказывать. Ты лучше полюбуйся, дочки-то какие у нас выросли! Красавицы, умницы! Только вот в школу ни одного дня не ходили, нигде их учить не хотели, даже за деньги. Как могла, научила их читать и писать, а дальше сил моих уже нету. Что же мы будем делать, Петя?

Ващук растерянно перевел взгляд на дочерей. Они дружно взмолились:

- Возвращайся домой, папа!

Потом Влада, что была чуть постарше сестры, добавила, глядя на отца серьезными, серыми глазами:

- Нас ведь убьют, если ты не вернешься, верно? Мама, скажи, нас убьют?

Мария закусила губы до крови, чтобы не заплакать. Обняв дочерей, она погладила их по головам.

- Да, наверное, нас убьют… Ваш отец совершил самое страшное преступление, какое только можно совершить: он решил исполнить свой воинский долг до конца – и это тогда, когда все вышестоящие командиры свой долг нарушили! В школе вам, конечно, этого не рассказывали, но в конце прошлого века российская армия, начиная от маршалов и кончая рядовыми, забыла о присяге и отказалась защищать Родину от распада. Никто, ни один военный не понес наказание за это предательство. А в девяносто третьем году танкисты расстреляли Парламент, защищавший действующую в то время Конституцию! С той поры Бог наказал нашу армию, и она прозябает вот уже многие десятки лет. Но сейчас в армии появились такие люди, как ваш отец, которые ставят присягу выше приказа командиров! Поэтому пощады вашему отцу не будет. Но наказать его командиры пока что не могут, и поэтому платить по счетам отца придется нам, его семье. Такое бывало на Руси не раз, не мы первые, не мы последние.

Дочери дружно заплакали, прижавшись к матери.

Ващук сидел ни жив, ни мертв. В его голове не было ни одной мысли, даже эмоций никаких не было, словно он превратился в кусок мрамора.

Дверь в комнате распахнулась, и в комнату вновь вошел Торопцев. Его лицо было сурово, правая рука выразительно лежала на кобуре.

- Пять минут истекло, - холодно произнес он. – Сержант Ващук, приказываю вам и вашему гарнизону сдаться!

Ващук прошептал:

- А Царица… что будет с ней?

- Этот вопрос вас уже не касается. Не беспокойтесь, страна находится на надежном замке! Да, некоторые стратегические ракеты пришли в негодность и подлежат утилизации. Но у нас остался могучий военно-воздушный флот, который даст отпор любому агрессору! Да и нет никакого агрессора, это бредни ксенофобов.

- Ксенофобов? – насторожился Ващук. – Это еще что за хреновина? Генерал, ты действительно готов застрелить мою жену и дочерей?

Торопцев молча достал пистолет из кобуры и приставил его к седому виску Марии. Та вздрогнула и в ужасе закрыла глаза. Дочери с воплями ужаса отскочили в сторону.

- Сержант, я такой же солдат, как и ты. Только я умею в отличие от тебя выполнять приказы! Верховный приказал мне захватить твою взбунтовавшуюся Шахту, и я это сделаю любой ценой. Мне жаль твою красавицу-жену, сержант, а дочерей жаль еще больше. Они не виноваты, что их мужем и отцом стал безумец. Но платить по твоим счетам придется им! Считаю до трех, сержант.

Ващук судорожно сглотнул, поняв, что Торопцев не блефовал.

- Гады, какие же все вы гады… - прошептал он.

- Раз, - спокойно считал Торопцев. – Сержант, я не шучу. Два. Неужели тебе не жаль своей жены? Три. Не будь идиотом! Бунты на Руси никогда ничем хорошим не заканчивались. Ну что скажешь?

Ващук не шевельнулся, и тогда раздался выстрел. Обливаясь кровью, Мария рухнула на пол.

Дочери завизжали и, обнявшись, зарыдали.

- Ну что скажешь теперь, сержант? – нервно спросил Торопцев. – Мне продолжать?

- Убий-й-йца! – заорал Ващук, потрясая кулаками. – Ты за это ответишь, подонок!

- Убийца – это ты, и ответишь за все тоже ты, - парировал Торопцев. Он навел пистолет на девочек. Те сразу перестали плакать и в страхе стали отступать назад, пока их не остановила стена.

- Сержант, у тебя еще есть время опомниться!

Девочки дрожали, ожидали своей участи. Одна из них, Влада, схватила с журнального столика настольную лампу и приготовила швырнуть ее в генерала.

Ващук вдруг сказал:

- Что-то здесь не так.

Торопцев нахмурился, не отводя сощуренных глаз с рыдающих сестер:

- О чем это ты, сержант? Еще надеешься, что я не выстрелю? Напрасно!

- Нет, я о другом… Влада держит настольную лампу в левой руке. Но левша ведь не она, а Сашенька!

Торопцев злобно взглянул на него:

- Бред! Ты просто слишком давно не видел дочерей. Уже и не помнишь, кто из них левша, а кто – правша.

- Верно, девочек я не видал давно. И русских генералов воочию я не видел еще дольше. Все больше на мониторах… У вас же, говорят, нет бензина для ваших долбаных самолетов, и вы держите связь с армией только по селекторной связи! Конечно, среди вас, золотопогонных, есть и подлецы и даже подонки. Но чтобы так, хладнокровно застрелить жену и девочек… такое я видел только в дурацком американском кино!.. Черт побери, а если сейчас я тоже вижу кино? Как же это называется, спец… спец… спецэффекты, что ли? Вроде бы в кино сейчас умеют делать людей такими, что их не отличишь от живых актеров. Правда, такое кино делают не у нас, а за границей. Хм-м…

Торопцев убежденно сказал:

- Сумасшедший! Только теперь я окончательно понял, что ты – самый обыкновенный сумасшедший!

- Может и так, - кивнул Ващук. – А может, ни тебя, ни моей семьи в Штабе сейчас нет! Зато сидит на какой-нибудь секретной студии япошка или китаез, и морочит мне голову с помощью этих самых киношных спецэффектов. А на самом деле в Штабе давно уже никого нет. И такое могло продолжаться уже давно!

Торопцев покачал головой, с явным сожалением глядя на сержанта.

- Бред, какой же ты несешь дикий бред! Мне жаль тебя, сержант. Похоже, я зря убил твою жену, это была напрасная жертва.

Ващук лихорадочно о чем-то размышлял.

- Я много слышал о тебе, Андрей Иванович, - наконец сказал он. – Мужик ты крутой, подловатый, карьеру делал, шагая по головам своих друзей. До денег жадный, как и все, кто выбрался наверх, это уж само собой… Но чтобы так взять и прикончить беззащитную женщину выстрелом в висок – это же надо быть фашистом! Среди русских людей таких еще поискать надо… А ну-ка опусти пушку, генерал, и позови к экрану моих девочек.

- Зачем? – насторожился Торопцев.

- А затем, что я хочу их кое о чем расспросить. Ну, о всяких мелочах, которые можем знать только мы одни. Например, о том, какого цвета была ванночка, в которой я купал Владу в детстве. И о той кукле, которую я подарил Сашеньке в день ее рождения. Куклу она на следующий же день потеряла в парке, и потом вспоминала о ней несколько лет. Но вы-то о той кукле знать ничего не можете, верно?

Генерал возмутился.

- Сержант, подумай, о чем ты говоришь? Твоя жена лежит на полу с простреленной головой, а ты бормочешь о какой-то кукле! Это еще одно доказательство твоей ненормальности!

Ващук вдруг жутко осклабился.

- А может, это доказательство того, что вы хотели ударить по моей психике? Человек я нервный, да еще малость контуженный… Вот вы и решили, что лучше мою якобы «жену» сразу пустить в расход, чтобы я не стал ей задавать ненужных вопросов. Мол, когда я увижу труп Маши, то тут же меня можно брать голыми руками… Сашенька, дочка, не бойся, подойди к экрану!

Девочка растерянно посмотрела на генерала.

- Но там же лежит моя мама… - прошептала она, еще больше побледнев. – Мертвая мама! Кровь… я должна буду идти по луже крови… Папа, ты же знаешь, как я боюсь крови!

Ващук нервно хихикнул.

- Опять ляп! Крови самого детства боялась не ты, а Влада… А-а, теперь я начинаю соображать! Когда вы, сволочи, вытряхивали из Марии разные сведения для ваших долбаных спецэффектов, моя умная женушка кое-что специально напутала. Она мне словно говорит: не бойся, Петя, я жива, не вздумай попасться на эту компьютерную липу!

Торопцев даже сплюнул от досады.

- Теперь я вижу, сержант, что ты не зря надел погоны полковника. Ладно, комедию пора кончать.

Он подошел к столу, нажал на какую-то кнопку, и девочки растаяли. Исчезло и тело Марии вместе с лужей крови.

- Учти, Ващук – комедия может быстро перейти в драму, - раздраженно продолжал Торопцев. – Твоя семья сидит в подвале Штаба, и мы может устроить вам настоящее свидание. Если ты будешь продолжать упрямиться, то оно на самом деле может стать для всех вас последним!

Но Ващук словно бы его не слушал:

- Дьявол, а ведь такое фуфло могло продолжаться уже давно… - бормотал он, схватившись руками за голову. – Если кто-то мог создать компьютерную Марию и девочек, то тогда…. То тогда кто-то мог создать и компьютерного генерала Торопцева! И этот тип от имени япошек или китаезов мог отдавать приказы о демонтаже ракет! А настоящий Торопцев… Господи, а если Штаб тоже взбунтовался и забаррикадировался точно так же, как это сделали мы шесть лет назад?

Генерал тихо сказал:

- Сержант, ты не подумал о другом варианте. А если не я, а ты – всего лишь изображение на экране, созданное каким-то хитрожопым программистом? И никакого бунта на Дальнем Востоке на самом деле нет? Разведчики ведь могут морочить голову и вам, и нам… Кстати, вживую никого из разведки я давно не видел, уж больно они все засекретились. А прилететь на Дальний Восток и увидеть все своими глазами не получается – ведь взбунтовались не только вы, но и многие батальоны ПВО… А может, и не взбунтовались они вовсе, а? Спецэффекты, твою мать!

Ващук вспылил:

- Ты что, обалдел, генерал? Я – не какой-то там тебе гавеный спецэффект, я нормальный, здоровый мужик!

- И я – нормальный и здоровой мужик! – гаркнул Торопов.

- Тьфу, - сплюнул горькой слюной Ващук. – Тогда почему же ты, хер генерал, творишь в армии черт знает что?

- А почему ты, хер сержант, устроил из ракетного батальона бардак?

Генерал Торопцев и сержант-полковник Ващук несколько минут молча вглядывались друг в друга, словно пытаясь углядеть в своем визави что-то странное, неживое, компьютерное. Потом, не сговариваясь, они одновременно выключили видеотелефоны и дружно подумали:

«Мать твою за ногу, вообще-то у нас в России все возможно!»

Одновременно в разных концах земного шара были выключены около двух десятков терминалов. И множество людей, выругавшись на двух десятках языков, подумали: «В этой сумасшедшей России ничего понять невозможно! Надо еще немного подождать…»

Глава 6. Москва - остров Крит

Андрон сдержал свое обещание устроить необычную встречу Нового года. Утром 28 декабря он явился в Фонд с кейсом в руке. Важно прошествовав мимо охранников и большой, красочно наряженной елки, он поднялся по мраморной лестнице на второй этаж, и направился по широкому коридору к кабинету Президента Фонда. В воздухе плавали возбуждающие ароматы салатов. Сотрудники Фонда, а точнее сотрудницы, уже занялись приготовлением пиршества.

В приемной о чем-то горячо шептались темнокожая Диана и две ее молоденькие помощницы. Судя по их загадочному виду, они обсуждали какие-то предпраздничные новости.

Андрон поправил галстук-бабочку, дружески подмигнул женщинам и уверенным шагом вошел в кабинет Вольги. И тут же с воплем отпрянул назад, словно увидел привидение.

Вольга, в строгом черном смокинге, висел на стене, на огромном деревянном кресте. Его руки были прибиты к деревянной перекладине кованными железными гвоздями, поникшая голова была покрыта терновым венцом. Белая сорочка покрылась кровью, которая струилась с всклокоченной бороды.

Выронив кейс, Андрон рухнул на колени и перекрестился:

- Господи, как ты допустил такое? – прошептал коротышка, с ужасом глядя на распятого Вольгу. – Такого не должно было случиться… такое просто не может случиться!!

Из дальнего угла донесся знакомый, насмешливый голос:

- Но почему же, уважаемый Андрон? Такое вполне может случиться. И не только со мной.

Андрон вздрогнул и повернул голову. Вольга стоял возле окна, в своем любимом вязанном свитере и джинсах. Лицо его было задумчиво, но спокойно.

- Но как же так…- прошептал потрясенный до глубины души Андрон. – Что же это такое? – и он указал дрожащей рукой на стену.

- По-видимому, чей-то подарок к Новому году, - усмехнулся Вольга.

- О, Господи… - перекрестился Андрон. – Как же этого беднягу сюда затащили? Тьфу, да что я говорю! Ну конечно же, это просто голографическая картина! Но до чего искусно сделана… Даже рамы не видно. И как же наши доблестные охраннички пропустили эту гадость в здание Фонда?

- Как? С радостью! Даже помогали внести ящик в мой кабинет. Да и как отказать, если этот подарок к празднику мне сделал якобы Катя! Она позвонила в охрану, прислала письмо – вон оно лежит на столе. Охранники, понятное дело, обследовали ящик, а затем вскрыли его. Никакой бомбы не обнаружили, а картина им очень даже понравилась.

- Не может быть! – сглотнул Андрон. – Они что, идиоты?

- Разумеется, нет. Просто голокартина тогда выглядела иначе. Вроде бы, на ней была изображена Новогодняя елка, обстриженная так, что она напоминала Цитадель. Говорят, эффектная была картина, с выдумкой… Но едва я вошел утром в кабинет, то увидел вот этот шедевр. Что скажешь, дружище?

Андрон тихо выругался, а затем встал с пола, и отряхнул колени. Он выразительно взглянул на письмо, лежавшее на столе. Вольга молча кивнул и, вновь отвернувшись, стал смотреть в окно, откуда открывался приятный вид на заснеженный московский двор.

Письмо было вложено в обычную поздравительную открытку.

Текст состоял из всего из двух фраз, выведенных чьим-то каллиграфическим почерком: «И сказал святой апостол Иуда Искариот, что оклеветан он устами не врагов своих, и не народа своего, а всех людей. И еще поведал Иуда ученикам своим, что пройдет двадцать веков, и придет час великого Отмщенья».

- Выходит, кто-то вызывает нас к барьеру? – озадаченно пробормотал Андрон.

Вольга, не оборачиваясь, сказал:

- Похоже на то. Но не исключено, что нас пытаются навести на ложный след. Или напротив, предупредить о том, чего мы даже пока и не подозреваем. Враги всех людей – кто это? Наверное те, кто издревле тайно вносил раздор в род человеческий. В Сатану и его слуг я не верю, но силы Зла безусловно существуют.

- Но кто же они? – почти простонал Андрон. – Хозяин, вы знаете этих людей?

- Не знаю пока, но кое о чем догадываюсь, - ответил Вольга. – И в который раз прошу тебя: не называй меня хозяином! Господином тоже не называй. У меня есть имя, этого достаточно для друзей.

- А для врагов? – почему-то спросил Андрон.

- Враги еще узнают имя мое, - со странной интонацией ответил Вольга. – Но довольно об этом. Катя уже дважды звонила мне, спрашивала, каковы наши планы на Новый год. И все сотрудники Фонда тоже заинтригованы. Куда мы поедем – в Архангельское? Там, говорят, есть хороший ресторан, прямо в лесу. Или у тебя есть другие планы?

Андрон ухмыльнулся.

- Да, есть. Еще какие!

Он положил кейс на стол, распахнул его, и удивленный Вольга увидел толстые пачки… авиабилетов!

- Хм-м… и куда же мы все летим? На Алтай?

- Увы, там сейчас чертовски холодно, - покачал головой Андрон. – Признаюсь, у меня были поначалу подобные планы, но потом все изменил наш друг Илья. Ну и головастый же парень этот банкир! Как и следовало ожидать, пока наши финансисты да бизнесмены кружат в задумчивости вокруг нашей приманки, на Западе уже клюнули. Короче, завтра наша команда в полном составе вылетает в Грецию, на остров Крит! Там состоится первый аукцион, где будут продаваться именные сертификаты отцов-основателей западноевропейской Цитадели!

Вольга не мог скрыть изумления.

- Неужели?.. – пробормотал он. – Так быстро? Илья – просто гений! И что, на аукцион подано много заявок?

Андрон ухмыльнулся.

- Более пятисот! Среди них – миллионеры не только из Западной Европы, но также из других стран: Ближнего Востока, Кореи, Японии. В списке есть и два владельца алмазных копий из ЮАР, и владельцы верфей из Австралии и Новой Зеландии.

- А что насчет американцев? – живо спросил Вольга.

- Ну, эти пока осторожничают… Тем более, что в США, как вы уже знаете, в декабре потоком пошли разные гнусные статейки.

- Знаю, - сказал Вольга и кивком указал на журнальный столик, заваленный грудой газет.

- Ничего, обойдемся пока без американцев! – бодро произнес Андрон. – Хотя Илья не исключает, что в последний день на Крит могут прибыть богачи из-за океана. Американцы знают, что одна из Цитаделей будет строится на их континенте, и наверняка захотят получить от нас побольше информации… Ну, а мы не только поработаем, но и прекрасно отдохнем на Средиземном море!

Вольга задумался, а затем с улыбкой кивнул:

- Пожалуй, это на самом деле недурная идея. Честно говоря, я устал от московских холодов. К тому же, супруга Президента уж слишком настойчиво приглашает меня принять участие во встрече Нового года в Кремле. Не очень-то мне хочется туда идти... Но как же быть с визами? Насколько я знаю, это довольно муторная и долгая процедура.

Андрон снисходительно улыбнулся.

- Обычно – да. Но когда я две недели назад посетил посольство Греции, то там меня встретили с распростертыми объятиями! В Афинах сразу сообразили, чем может обернуться для Крита наша идея. Ныне, после последней серии терактов, поток туристов в Грецию несколько увял – а ведь это один из основных источников бюджета! Одна только новость, что на Крите будет строиться одна из трех Цитаделей, может сразу все изменить к лучшему. Так что для нас готовы сделать исключение, и сотрудники посольства оформят нам визы прямо в аэропорту!

- Ого, - негромко произнес Вольга, с удивлением глядя на коротышку, которого буквально распирало от гордости. – Недурно, очень недурно… И когда же мы вылетаем?

- Завтра, в двенадцать ноль-ноль. Я уже предупреждал всех людей из нашей команды, чтобы они были готовы к любым, самым неожиданным сюрпризам. Мы вылетим из Шереметьево-3, и спустя три часа приземлимся на Крите, в аэропорту Ханье. Там нас будут ждать автобусы, и еще через час мы окажемся в окрестностях Ретимно – есть там такой морской порт. Экзотики хватает: горы, легендарные пещеры, эвкалипты, цитрусовые деревья, кедры, каштаны, кипарисы и все такое. В городе полно древних достопримечательностей: крепость Фортецца, венецианская лоджия, мечети…

Вольга сощурился.

- Не пытайся задурить мне голову, Андрон. Почему ты выбрал именно этот город?

Андрон еще больше надулся, став похожим на индюка. Порой его донельзя угнетало, что Вольга знает, казалось бы, обо всем на свете. Но сейчас бог был явно удивлен и озадачен, и это приятно грело тщеславное сердце коротышки.

- Вадим мне сказал, что европейская Цитадель по его замыслу будет расположена где-то между Ретимно и Белыми горами, - снисходительно объяснил Андрон. – К тому же, в Ретимно ныне находится Критский университет – интеллектуальный центр Греции. Среди тамошних студентов много наших сторонников. Они мечтают встретиться с вами.

Вольга кивнул с довольным видом. У Андрона отлегло на сердце.

- Я снял три больших виллы на самом побережье, в уютной бухте Салермо. Погода там нынче прекрасная. Прежде в январе на Крите, бывало, даже снег ненадолго выпадал, но нынче там уже зацвели многие цветы. Потепление, мать его за ногу!

- Надо предупредить Федора, - сказал Вольга. – Служба безопасности должна все как следует осмотреть… А-а, судя о твоей хитрой физиономии, Федор в курсе твоего замысла?

- Конечно! – губы Андрона широко раздвинулись, обнажая неровные крупные зубы. – Федор уже послал на Крит свою команду… Простите, что мы не поставили вас в известность, но ведь так хотелось преподнести настоящий сюрприз!

Вольга улыбнулся, и одобрительно охлопал коротышку по плечу.

- Что ж, тебе это удалось. Думаю, недельку мы можем понежиться на средиземноморском солнышке. Надеюсь, все будут довольны, и Катя в том числе. Ну, иди, мне надо работать.

Андрон кивнул и, повернувшись, направился к выходу. Но возле порога остановился.

- А как же… эта штука? – растерянно спросил он, указывая рукой на зловещее распятие.

Вольга задумчиво пожевал губы, глядя на своего окровавленного, бесплотного двойника. Казалось, голокартина ему даже нравится. Но затем он все же подошел к картине и запустил руку за невидимую раму. Вскоре жуткое распятие исчезло, и вместо него над креслом появилось изображение зеленой ели, обстриженной таким образом, что она и на самом деле походила на уступчатую пирамиду.

Выйдя в коридор, Андрон мысленно перекрестился. Он прекрасно осознавал, что Вольга запросто мог и не одобрить всю эту его критскую самодеятельность, и обозвать ее кретинской. Но вроде бы, обошлось…

«Про Дашу он так и не спросил, - подумал Андрон. – А ведь хотел спросить, клянусь моими любимыми тапочками! Очень хотел, но не решился даже произнести имя этой девчонки. Эх, выходит даже богу трудно любить сразу двух женщин! Но им-то, бедняжкам, придется еще труднее…»

На следующий день в Шереметьево-3 царило самое настоящее столпотворение. Большая группа числом около двухсот человек, нагруженных чемоданами, с веселым гомоном ввалилась в здание аэропорта и гурьбой направилась к двум терминалам, где только что началась регистрация чартерного рейса Москва - остров Крит. Девушки в голубой униформе, привычно начали процедуру регистрации пассажиров, но тут вдруг в огромном здании словно бы повеял ветер. «Он здесь! – со всех сторон понесся взволнованный шепот. – Он уже идет сюда!»

Пассажиры аэропортов – люди, обычно занятые только собой. И это не удивительно, ведь меньше чем за час им надо пройти все барьеры и рогатки, и не дай Бог при этом опоздать на рейс! Да и с багажом нельзя опростоволоситься, иначе по прибытии на место назначения рискуешь остаться почти что в чем мать родила. Здесь не до праздного любопытства, тем более, что большинство стоит в очередях к своему терминалу, и терять место просто так, за здорово живешь, никто находящийся в здравом смысле не собирался.

Но то, что произошло ныне, выходило за границы здравого смысла. Услышав от соседей новость о том, что скоро в здание аэропорта войдет таинственный человек, которого молва называла то пророком, то самим сыном Божьим, даже самые здравомыслящие и рассудительные люди почему-то потеряли голову. Бросив свои чемоданы и туго набитые сумки на колесиках, они ринулись к стеклянным дверям, где и на самом деле происходило нечто интересное.

Служба безопасности Фонда уже перекрыла все подходы к дверям. Два десятка широкоплечих мужчин, тщательно вышколенных Федором, создали узкий коридор, через который торопливым шагом проследовали Виктор и Андрон в пестрых лыжных куртках, а за ними – высокий мужчина в длинном сером пальто, с поднятым воротником и широкополой шляпой.

- Это он, Вольга! – под сводами зала пронесся чей-то восторженны вопль. – Люди, возрадуйтесь, ибо вы видите сына Божьего!

Виктор растерянно остановился, увидев, что ему наперерез и справа, и слева бежит толпа взволнованных людей. Андрон с силой толкнул его в спину и злобно зашипел: «Ну, чего встал столбом? Бежим, не то затопчут!»

Откуда-то вынырнул заместитель начальника службы безопасности Фонда Дмитрий Лосев. Он что-то прокричал, и тотчас его люди образовали круг, крепко схватив друг друга за руки.

Толпа мигом окутала охранников со всех сторон. Люди тянулись руками, пытаясь дотянуться через плечи охранников до Вольги. Одни шептали слова молитвы, другие что-то бессвязно выкрикивали, третьи шептали: «Боже, спаси нас, грешных!», четвертые кричали: «Помоги!», пятые что-то настойчиво выпрашивали…

Казалось, люди сошли с ума. Они сейчас напоминали религиозных фанатиков, увидевших своего гуру. Такого стены аэропорта еще никогда не видели, хотя это здание не раз принимало патриарха, а однажды даже Папу Римского.

Вперед протолкался пожилой священник в черной рясе. Подняв руку, он громко закричал:

- Одумайтесь, миряне! Этот человек, кто бы он ни был, не Иисус Христос! Вспомните, что говорил сын Божий в Евангелии от Матфея: «Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас; ибо многие придут под именем моим, и будут говорить: «Я Христос», и многих прельстят». И еще он сказал: «Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных…»

Но священника никто словно не слышал. Толпа напирала, крики восторга смешивались с фанатичными возгласами, и вскоре стало ясно, что в приступе безумной любви пассажиры могут попросту разорвать на клочки своего кумира.

Виктор обернулся и растерянно посмотрел на испуганного Андрона:

- Похоже, опять эти гады включили психоизлучатель! И, кажется, распылили в воздухе какой-то наркотический газ… Что будем делать?

Дмитрий Лосев, стоявший вместе со своими людьми в кольце оцепления, и с трудом сдерживавший толпу, крикнул:

- Отходим! Третий, шестой – перекройте дверь! Нас могут поджидать снаружи здания, так что всем приготовится к бою!

Но внезапно в зале послышался спокойный голос Вольги:

- Не понимаю, почему так возбуждены эти люди? Наверное, меня приняли за кого-то другого.

Он внезапно снял шляпу и опустил высокий воротник пальто.

В зале прокатился дружный вздох разочарования.

Виктор и Андрон обернулись – и остолбенели.

Вольга стал неузнаваем! Его роскошная борода исчезла, волосы были коротко подстрижены по последней моде. В зале стоял современный, моложавый, экзотически красивый человек, больше похожий на преуспевающего голливудского актера, но уж никак не на Иисуса Христа.

Толпа замерла. Такого поворота событий никто не ожидал.

- Да это же кто-то другой! – послышался чей-то разочарованный мужской голос. – Тот человек как две капли воды похож на Христа. Я однажды видел его возле Большого театра, издалека… А этот даже ростом ниже, почти на голову.

- Однако, до чего хорош! – возразила какая-то женщина. – Божественно хорош! Наверное, это какой актер, не наш, конечно, а импортный. У нас-то таких красавчиков нет, я бы знала!

Многие рассмеялись, и разочарованно стали расходится. Впрочем, многие женщины время от времени оборачивались.

Андрон трагически схватился за голову:

- Зачем вы это сделали? Хозяин, вы не должны были сбривать бороду, не посоветовавшись со мной! Ваш имидж… это же наш капитал!

Вольга хохотнул.

- Хороши бы мы сейчас были вместе с моим прежним имиджем! Толпа бы просто растерзала нас на части… А насчет капитала мы лучше поговорим после аукциона. Ну, торопитесь же, самолет ждет!

Виктор чертыхнулся и почти побежал к терминалу, где уже заканчивалась регистрация пассажиров на чартерный рейс. В отличие от Андрона, инженер-строитель совершенно спокойно отнесся к полной перемене внешности своего великого друга. Да и какое это имело значение, когда дело уже буквально прет вперед на всех парах?

Андрон, напротив, был ошеломлен и подавлен. Оказывается, не только он умеет преподносить сюрпризы под Новый год… Как воспримут такого Вольгу там, за границей? Одно было очевидно: Вольга не раз говорил, что сбреет бороду, как только они перешагнут первую черту. Что он имел ввиду, было неясно, но по-видимому, эту первую черту они уже переступили.

Спустя несколько минут в зале аэропорта все окончательно успокоилось. Однако многие в глубине души жалели, что так и не увидели таинственного Вольгу. Было бы о чем рассказать друзьям за границей!

Даша сидела возле иллюминатора, и с сильно бьющимся сердцем следила за тем, как громадный «Боинг» медленно отрывается от взлетной полосы. В голове девочки царил полный сумбур. Она впервые в жизни оказалась на борту самолета, и к тому же летела не куда-нибудь на курорты Черного моря (родители уже дважды собирались там отдохнуть всей семьей, да так и не собрались), а в легендарную Грецию! С ума можно сойти… Девчонки из ее класса просто умрут от зависти, когда узнают, где она встретила Новый, 2020 год! Но главное, конечно, не где, а с кем…

От мысли, что Вольга, ее божество, находится в этом же самолете, у Даши сладко сжалось сердце. Последние два месяца они встречались очень редко. Кажется, Вольга дважды или трижды тайно приходил на концерты, которые неутомимый Андрон устраивал в различных концертных залах Москвы, но сама Даша ни разу его там не видела. А мама почему-то очень неохотно разговаривала на эту тему. Похоже, в последнее время она была чем-то очень расстроена, чем-то очень недовольна. Если прежде при одном только появлении Андрона она расцветала улыбками, то сейчас почему-то кривилась, словно съела что-то кислое. От отца Даша узнала, что родители пока решили не подписывать никаких договоров с продюсерской фирмой Фонда. Мол, их дочь еще слишком молода, ей надо учиться и учиться, и в школе-экстернате, и в Гнесинском училище, и потому ни о каких серьезных выступлениях на эстраде пока и речи не могло идти. По этим же причинам родители наотрез отказались отпускать дочь в дальние поездки по стране, вместе с одной из шести концертных бригад Фонда.

Все это, конечно же, правильно, но… Инстинктивно девочка понимала, что родителей, особенно маму, волнует не столько ее учеба, сколько нечто другое. Не случайно в последнее время родители ни разу при ней даже не произносили имя Вольги, хотя прежде буквально молились на этого человека. Что-то их очень встревожило, но что?

Впрочем, сейчас все это не имело ровно никакого значения. Вчера, после звонка Андрона с приглашением принять участие в поездке на остров Крит, родители почти сразу же ответили согласием. Зима в Москве началась совсем недавно, но уже успела всех достать. Вся их семья переболела гриппом, у мамы то и дело поднималось давление, папа жаловался на спину, Настя постоянно кашляла… И тут такое фантастическое приглашение! Андрон обещал, что все зимние каникулы они могут провести, и притом за счет Фонда, на Средиземноморском курорте, где ныне уже началась весна. К тому же, Даша получит возможность выступить с сольным концертом – первым в ее жизни! – и не где-то в заштатном доме культуры, а в старинном венецианском замке, куда будут приглашены самые богатые и влиятельные люди Земли. От одной мысли о таком кружилась голова. Разумеется, Андрон шутил, такого чуда просто не может случиться, и все же…

Но главное, он будет рядом. Хоть издалека, хоть изредка, но она наверняка его увидит!

Прикусив губы, чтобы не расплакаться, Даша посмотрела вперед. За белой стенкой с узким проходом, находился салон первого класса. Вольга находился там, вместе со своими соратниками. Жаль, что бог поднялся на борт последним, и она не смогла его увидеть. Но ничего, она готова потерпеть.

Настя, сидевшая в соседнем кресле (отец и мать расположились впереди) вдруг больно толкнула ее в бок.

- Смотри, мы пролетаем над нашей дачей! – воскликнула Настя.

Даша опомнилась и прилипла лицом к прохладному стеклу. Самолет уже поднялся довольно высоко, и отсюда земля выглядела очень странно. Леса превратились в пушистые бело-зеленые ковры, а дома стали похожи на кубики, небрежно разбросанные то там, то здесь. Узнать место, над которым они сейчас пролетали, было совершенно невозможно. Да, тот поселок внизу на самом деле походил на Ново-Петровск, но и на Снегири, где жила их подруга, он походил ничуть не меньше.

- А где же наши Верстки? – с сомнением спросила Даша. – Что-то их не видно. А этих озер я что-то не припомню…

Повернувшись, она посмотрела на старшую сестру, и увидела в ее глазах насмешливые огоньки.

- Так ты меня разыгрываешь! – возмутилась Даша. – Зачем?

Настя показала ей язык.

- Затем. Посмотрела бы ты сейчас на свою физиономию! Она аж светится от восторга. Знаю, знаю, о чем ты сейчас думаешь, вернее, о ком. А твой Вольга, между прочим, сидит в первом классе рядом со своей пассией… Катей, кажется? Ну той крашенной блондинки с большим задом и пухлыми, словно у негритянки, губами, которую мы видели на последнем концерте. Старовата, конечно, и к тому же замужем за каким-то банкиром, зато настоящая секс-бомба! Не то, что некоторые малолетние заморыши…

Даша пришла в ярость и влепила сестре пощечину. Та не осталась в долгу. Возня поднялась такая, что маме бросилась тотчас наводить порядок. Но сестры никак не могли успокоиться, так что пришлось маме поменяться местами с Настей.

- Ну, чего опять не поделили? – спросила Алина Николаевна, сурово глядя на младшую дочь

- Ничего, - сердито ответила Даша, и, отвернувшись, вновь уставилась в иллюминатор. Самолет уже поднялся над облаками, и перед девочкой открылась потрясающая панорама облачного моря, но она почти ничего не видела из-за слез, что застилали ей глаза.

Да, эта женщина тоже была здесь. Они встретились возле входа в аэропорт. Светская львица в роскошной норковой шубке будто бы нарочно остановила свой белый «Мерседес» возле их потрепанной «Волги». А затем прошествовала вперед с таким величественным видом, будто являлась по крайней мере герцогиней. Шофер, полусогнувшись, волок за ней два огромных чемодана, наверняка набитых по завязку роскошными туалетами и драгоценностями.

Даша нарочно стала возиться с молнией, что якобы расстегнулась на ее сапожке. Но почему-то так случилось, что они оказались одновременно возле огромных стеклянных дверей аэропорта. Двери послушно раздвинулись, и Даша торопливо шагнула вперед, но эта дама каким-то чудом ее опередила. Прыгнула, что ли? Наверное, хотя на высоченных каблуках такое казалось совершенно невозможным. И, едва не оттолкнув юную соперницу в сторону, и при этом демонстративно даже не удостоив ее взглядом, светская львица первой вошла в зал ожидания.

Слезы отчаяния выступили на глазах девочки, но она заставила себя беззаботно улыбнуться. Да, пока она больше походила на котенка, чем на светскую львицу. Но это – только пока. Бабушка однажды сказала: девочки быстро взрослеют, а женщины – еще быстрее стареют. И если это правда, то однажды все переменится, и не та дама, а она будет сидеть вместе с Вольгой в салоне первого класса! Да, так и будет!

Алина Николаевна молча следила за младшей дочкой, пытаясь проникнуть в ее мысли. Впрочем, это было несложно. «Даря взрослеет, - подумала мама. – Дочка уже сейчас выглядит, словно ей не пятнадцать, а все семнадцать лет. Понятное дело, гормоны начинают свистопляску. Ох, как же это не вовремя! Может, не надо было соглашаться на эту поездку, и тихо-мирно встретить Новый год дома? Мои умные подруги твердят, что надо держаться от Вольги подальше, что вот-вот по нему и его замечательному Фонду ударят из всех пушек. Но сольный концерт, да еще в старинном замке на берегу Средиземного моря, перед богатейшими людьми планеты… Такое даже не снилось ни одной из нашенских эстрадных звездулек. Эх, пусть будет, что будет!»

Перелет через европейский континент впоследствии вспоминался Даше, словно сон. Впечатления от фантастического полета над облаками, где в темно-синем небе ослепительно сияло вечное солнце, произвело на девочку такое оглушительное впечатление, что мозг просто отказывался воспринимать что-то иное. Даша смутно помнила, как после приземления отец неожиданно обнял ее и, поцеловав, сказал: «Вот ты и ступила на землю своих предков!», но она не поняла, что он имеет в виду. А затем, в таком же тумане, вместе с другими пассажирами «Боинга» она прошла таможенный контроль. Затем ее усадили в роскошный двухэтажный автобус, и тот поехал по живописной дороге вдоль берега. Было по-весеннему тепло, над морем парили стаи чаек. На горизонте виднелись несколько огромных белых пароходов. Возле берега море бороздили десятки катеров и яхт.

Настя, сидевшая рядом, даже завизжала от восторга.

- Дарька, гляди, какие деревья! Пальмы, кипарисы… А сколько цветников! Больше чем у нас в Москве в разгаре лета! И люди одеты как у нас в мае, в легких куртках и джинсах… Неужели мы на самом деле в Греции?

Даша в ответ только пожала плечами. Ей казалось, что они всей семьей сидят у телевизора и смотрят документальный фильм о Средиземном море. Все это она уже видела сто раз: и причудливые скалы, и синее море, и пальмы, и белые, красивые особняки…

Колонна из шести автобусов вскоре покинула обжитые районы и оказалась на совершенно пустынной дороге. Слева, вдоль побережья потянулась череда высоких скал, а справа виднелись холмы, покрытые виноградниками и цитрусовыми садами. На деревьях уже появилась новая листва, а кое-где даже распустились первые робкие цветы. И это в конце декабря! Просто глазам не верилось…

Вдали послышался шум. Настя посмотрела вверх, на прозрачную крышу автобуса.

- Ого, самолеты! – сказала она. – Сразу три штуки. По-моему, это истребители. Даря, смотри, до чего они красиво летят!

Даша мотнула головой – что она, истребителей не видела? В прошлом году отец возил ее в Тушино, на авиационный парад, так что она насмотрелась вдоволь на эти крылатые железяки, на сто лет вперед хватит.

Настя перевела голову налево, и закричала ее громче:

- А вот и крейсер! Идет на всех парах вдоль берега! Вот это да!

По-моему, крейсер нас сопровождает, ну, вроде почетного караула…

Она внезапно озадаченно замолчала. На палубе крейсера суетливо бегали матросы в белой форме. Одна из пушек, расположенных на носу корабля, начала медленно поворачиваться в сторону берега.

- Что, сейчас салют будет? – неуверенно спросила Настя. – Пап, ты видишь?

Костаки Георгиевич зевнул (перелет в совершенно иную климатическую зону изрядно утомил его) и, слегка приоткрыв веки, посмотрел в сторону моря. И тут же вскочил с громким воплем:

- Господи, да они же сейчас по нам шарахнут из пушки!

Все пассажиры автобуса (в основном это были рядовые сотрудники Фонда, менеджеры, инженеры, компьютерщики и делопроизводители) тотчас прекратили разговоры и повернули головы налево. Один из молодых парней, одетый в модную пеструю куртку, громко чертыхнулся, и сказал:

- Точно, сейчас палить начнут! Только не по нам, а куда-то в небо. Ведь это зенитные пушки! А-а, истребители! Они же пикируют на нас, мать их за ногу!

Действительно, через прозрачную крышу было отлично видно, как три железные птицы хищно ринулись вниз на колонну автобусов.

Машина вильнула в сторону. Водитель также осознал опасность, но как назло съезда с трассы в этом месте не было.

- Назад, разворачивай назад! – закричал Костаки Георгиевич но, оглянувшись, осекся. Он увидел, что по шоссе, вслед за автоколонной, неслись несколько мотоциклистов.

- Все, нас взяли в клещи… - простонал он, и закричал по-гречески: - Эй, водитель, останови автобус! Мы еще можем спастись, если разбежимся в разные стороны…

Водитель повернул голову, услышав знакомую речь. И тут же со стороны моря послышались глухие выстрелы. Не одна, а сразу две зенитки начали обстрел истребителей. Однако те уже успели выпустить по ракете, и сразу же ринулись врассыпную.

Двум самолетам удалось уйти, но тому, что ринулся в сторону моря, не повезло. Несколько снарядов врезались в его серебристый фюзеляж. Раздался грохот, и машина развалилась на две части. Последовали еще два или три взрыва, и в воздухе образовалось облако из дыма и обломков. И все это произошло менее чем в трехстах метрах от берега!

Даша, приоткрыв рот, смотрела на подбитый самолет. Но крики ужаса пассажиров автобуса заставили ее перевести взгляд наверх. Там, в синем небе, были отчетливо видны три белые полосы.

Родители вскочили со своих мест и, повернувшись, обняли своих растерянных детей.

- Я так и знала! – трагически воскликнула Алина Николаевна. – Господи, спаси!

В этот момент автобус резко остановился, и все пассажирами с криками ужаса попадали кто куда.

А потом в небе раздались почти одновременно три взрыва. В конце каждой белой полосы появилось серое облачко. Затем настала тишина.

Первым на ноги поднялся тот самый парень в пестрой куртке.